БЕСТУЖИЙ: ПРЕСТУПНИК ИЛИ ЖЕРТВА?

БЕСТУЖИЙ: ПРЕСТУПНИК ИЛИ ЖЕРТВА?
Александр ЕМЦОВ

Начало в СГВ № 15 2012 г.
Показательно, что пристройка по Доваторцев, 29, так до сих пор и стоит без пользы. Ни в аренду не сдана, ни самим Бестужим не эксплуатируется. И жильцам неудобства создал, и себе не пригодилась. Собака на сене? Хотя - это как сказать. Замороженная недвижимость - это консервация капитала. Причем немалого. По самым скромным подсчетам, рыночная стоимость помещения превышает сто миллионов рублей. Так что для Бестужего это своего рода банк. Если учесть, что налоги у нас с недвижимости пустяковые, а инфляция ого-го, то это даже надежнее, чем хранить деньги в банке.
Но в то время, повторяю, к этой теме я так и не вернулся.
Однако «Лунный кот» будто стронул камень с горы. Пошли другие жалобы и обращения все по тому же «герою». Одно, второе напечатал. Вдруг звонок из краевого правительства: заместитель председателя Василий Балдицын, в прошлом коллега, был главным редактором «Ставропольской правды», просит, если буду рядом, зайти, «перетолковать». Я человек не гордый, сразу отправляюсь по приглашению.
Поговорили о том о сем. А потом вопрос в лоб:
- Ты, Сан Саныч, так часто даешь компромат на Бестужего, тебе его не заказали случайно?
Обвинения нашего брата журналиста в заказухе - самые распространенные. Поэтому всегда наготове дуля в кармане. Я отшутился в том смысле, что где бы того заказчика найти. Жил бы припеваючи. А то в кармане вошь на аркане.
- Понимаешь, как хозяйственник он неплохой. На голову выше Пальцева. А вот политик - никудышный. Не может с людьми ладить. Отсюда и все проблемы. Его бы сейчас надо поддержать, а не бить по рукам. Мы бы не узнали наш город. Ты же патриот города, помогай ему.
Дальше состоялся примерно такой диалог:
- Я за то, чтобы город рос и развивался. Мы же в нем живем. Но если ты читал мои статьи, - а раз пригласил, значит, читал, - то не можешь не видеть: там не политика. Там банальная история о попытке набить карман, особо ни на кого не оглядываясь. Если мне люди приносят такие факты, я не могу не печатать. Работа такая. И ты бы на моем месте так же поступил. Если бы, конечно, дорожил репутацией газеты...
- Да это же его старые грехи, когда еще не работал чиновником. Учитывай это. Да и одно дело, когда единичная статья. А когда их сразу несколько... Это, понимаешь, тенденция. Не хотелось бы...
Разговор на этом закончился. Но я привожу его только для того, чтобы сказать: команда Гаевского, куда, несомненно, входит Бестужий, всегда оправдывала его и до сих пор оправдывает старыми грехами. Ничего, к сожалению, не сделав для того, чтобы первый чиновник города избавился от этих старых грехов. Не заставив его избавиться. Хотя, по-моему, если человек раньше грешил, то ему в политике делать нечего. Грехи в рай не пустят. Работай там, где грехи не мешают. Или хотя бы решительно избавься от них перед переходом во власть. Обруби концы. Распродай ту же недвижимость и положи деньги в банк. Но жизнь показала, что Бестужий это и не подумал сделать. Скорее - наоборот. То есть как раз грешить с переходом в политику не бросил.
Но как-то так получилось, что после той беседы статей о Бестужем в моей газете в какой-то период действительно не стало. Я то болел целый месяц, то в отпуск уходил. То другие темы захватили. Наверное, радовался зампред, искренне верил, что миссию свою выполнил. Сейчас, листая подшивку газеты, вижу, что пауза в критике Бестужего длилась чуть ли не полгода. Ровно до тех пор, пока мне не принесли новую порцию компромата на вице-мэра. После его публикации Балдицын, исходя из своей роли защитника «плохого политика - хорошего администратора», уже мог говорить не о «тенденции», а о «хорошо организованной кампании по дискредитации большого чина». Но больше, правда, для разговора не приглашал. Может, понял, что бесполезно. А может, сам убедился, что Бестужий не такой уж белый и пушистый. Не в безвоздушном же пространстве живет зампред.
3
Новый компромат был чистой воды сенсацией, настоящей журналистской удачей.
В моих руках оказались копии только что выписанных двадцати двух свидетельств о праве собственности на недвижимость. Зашла девушка, поздоровалась и, положив на стол папку, сразу ушла. Там и лежали копии свидетельств, договоров инвестирования и еще некоторые документы. На двухкомнатные квартиры, по одному адресу, выписаны одним числом и на одного человека - Бестужего Игоря Александровича, нашего дорогого вице-мэра. Многоквартирный дом по улице Пирогова, 109, в Ставрополе, только что сданный, был построен на участке, выделенном администрацией фирме-застройщику без конкурса из муниципальных земель. Я сразу сделал вывод, что квартиры были откатом Бестужему именно за землю. Ошалевший от сенсационного компромата, высказал эту версию в статье «Многоквартирный кот». Почему «кот» - понимаете. Чтобы тему продолжить.
Она буквально взорвала город. Звонков было не счесть. За версию об откате квартирами тут же ухватились следователи из тогда еще милиции, организовали доследственную проверку. Пришли и ко мне, сняли копии со свидетельств и других, имеющихся по квартирам, документов. Но... Криминала не нашли, поскольку вроде выяснили, что Бестужий еще на стадии закладки фундамента, и опять же до своего вице-мэрства, стал дольщиком. И тогда же перечислил со своего личного расчетного счета то ли двадцать, то ли даже двадцать семь, миллионов рублей. При этом платеж был какой-то подозрительный, без указания назначения. И вполне возможно, что деньги эти Бестужему потом вернулись. Просмотреть все платежи следователи не смогли. А может - не захотели.
Криминала не выявилось, но налицо был факт незаконного занятия чиновником коммерческой деятельностью. Ведь ежу понятно, что двадцать две квартиры человек покупает не для того, чтобы в них жить. Покупает для перепродажи. Так оно и было. Поскольку к моменту проверки следователями реально за ним осталось девятнадцать. Три продал за три месяца! Не каждому риелтору такое удается. Прямо удачливый бизнесмен, а не городской голова, которому заниматься бизнесом прямо запрещено законом. Да и, по-хорошему, должно быть некогда. Вон в городском хозяйстве дел сколько! Только успевай поворачиваться.
Такое закон квалифицирует как конфликт интересов чиновника и власти, в подобных случаях полагается проводить служебное расследование и давать оценку действиям чиновника. Оно было проведено после моей второй статьи «Многоквартирный кот. Продолжение», комиссия во главе с мэром Пальцевым вопрос рассматривала. Но, удивительное дело, конфликта интересов службы и лично Бестужего не нашла. В общем, дело замяли. Опять спихнули на дела давно минувших дней: мол, деньги за квартиры Бестужий внес, когда еще не был на муниципальной службе, и куда же теперь их девать, когда построены? Будто бы что-то мешало ему перед переходом на службу забрать деньги, прекратить участие в коммерческом проекте.
Был тогда еще один, в большой степени аморальный, момент. Буквально за пару недель до обнародования истории о Бестужевских квартирах сам вице-мэр занимался выколачиванием из строителей квартир для ветеранов. Приглашал по одному в свой кабинет и объявлял разнарядку. Нажимал на ответственность перед старшим поколением, на наш долг и все такое. Требовал пять, шесть, а то и десять квартир с фирмы. Президент страны Дмитрий Медведев пообещал к юбилею Победы всем нуждающимся участникам войны дать квартиры, власти на местах это распоряжение ретиво и выполняли. Причем из бюджета предполагалось погасить только две трети от рыночной стоимости квартир, одну треть должны были взять, как это у нас водится, на свои убытки строители. То есть выжимал квартиры тот, кто имел за душой их целых два десятка. И ни одной своей не захотел поделиться с ветеранами!
Еще один штришок к портрету нашего «героя».
Разумеется, Бестужий оправдывался, что не виноват. Как перед губернатором Гаевским - не знаю. Но журналистам на пресс-конференции не моргнув глазом вешал на уши лапшу. Я узнал о том, что пресс-конференция по этому поводу будет через три дня, буквально у трапа самолета. Улетал из страны на неделю. Бестужий как будто специально выбрал момент, когда я не смогу задать неудобные и нежелательные вопросы. Так вот, самым главным оправдывающим козырем он предъявил декларацию о доходах. Мол, деньги это честные, нажитые в период его работы в бизнесе. В декларации хорошо видно заработанное - 170 миллионов рублей. Вложил он 27 из них в квартиры, чтобы зря не лежали.
Декларацию Бестужий показал журналистам издалека. Разумеется, никто ничего в этом приподнятом над столом листке бумаги не разглядел. Корреспондент нашей газеты Елена Чурюда попросила: «А нельзя ли передать нам или сделать копию?» На что услышала: «Ну, это уже слишком!»
«Слишком» - правду о своих доходах горожанам рассказать? Вот таить ее - это уж точно слишком! Спустя год в стране примут закон, по которому чиновники будут обязаны публиковать свои декларации о доходах. А Бестужему тогда было «слишком». Жизнь в лице ясного и однозначного вопроса журналиста дала ему шанс стать более открытым, более понятным горожанам, развеять накапливающиеся слухи о нем. Нет, не воспользовался он этим шансом. Бездарно его упустил.
Бестужему - конкретный факт, а он, вместо конкретного и внятного объяснения, - ведь публичное же лицо! - общие рассуждения. Упрямо не открывался. И так было много раз. Было что прятать от людей? Не знаю. Но тем самым он все больше и больше вызывал подозрение к своему богатству и себе, как руководителю города.
Последний, самый демонстративный аккорд Бестужевской пресс-конференции - перевод стрелок с себя на тех, кто пытается что-то под него копать. У нас в обществе, менторским тоном заявил глава администрации, лояльности к чужому успеху не хватает. И появляются такие люди, которые, наверное, от зависти, с чужим богатством не могут смириться. И раздувают тему. Современные Швондеры.
Хочешь нажить себе врага - обругай журналиста. Это мой недружественный и даже вредный совет политикам. Вообще-то наш брат журналист, если он, конечно, не одержим манией преследования, пишет без злости. Во всяком случае, не для того, чтобы человека выгнали с должности или, там, посадили за решетку. Обычный журналист, к которому я и отношу себя, если пишет о каком-то негативе, то только для того, чтобы он больше не повторился. И надеется где-то в глубине души, что его публикация что-то в этом плане изменит. Но тут герой показал явное нежелание меняться. И даже начал откровенно публично глумиться над журналистом. Что по меньшей мере не дальновидно и даже - не умно.
Потом мне рассказывали, что Бестужий в узком кругу оправдывался еще круче: мол, против него развязали кампанию и подключили для этого правоохранительные органы, прессу. И только потому, что наступил на мозоль неким влиятельным лицам, вот они и ополчились. Намекал даже на то, что прессе хорошо платят. В элементарной критической статье в свой адрес увидел прямо вселенский заговор. При этом было абсолютно не понятно, на что он рассчитывает. Ведь каждый мало-мальски здравомыслящий, вдумчивый человек, прочитав те же статьи про квартиры, где указывались даже номера свидетельств о госрегистрации, поймет, что не заказуха здесь, не черный пиар, а голая правда. Уж чем-чем, а доказательствами автор этих строк никогда в своих статьях не пренебрегал. Без доказательств нет аналитической журналистики. Они ее становой хребет и основа. Без них сама журналистика уже не журналистика. Без них она - пропаганда.
Когда я рос, у нас на улице у одного пацана была кличка Пропаганда. Откуда взялась - уже не помню. Но очень для него обидная, мы выкрикивали ее только в крайнем случае. Так что у меня чуть ли не на генном уровне отношение к этому слову соответствующее.
Ну а насчет заказухи... Не он первый обвиняет в ней, не он последний. С легкой руки таких, как Бестужий, повелось, что во всех бедах страны крайняя - пресса. Раньше такие кричали: «Держи вора!» Теперь: «Виновата пресса!» В этих случаях бесполезно доказывать, что написал правду. Да мы в «Ставропольских губернских ведомостях» ее и не доказывали. Мы ее просто тщательно выписывали. Жизнь все расставит по своим местам. Главное, самим верить, что правда - основа профессии, основа журналистской этики. И тут даже не важно, заказана она или нет, оплачена или подана «за так». «Правду и еще раз правду» - так было написано в тексте клятвы журналиста, которую принимал еще в университете. Тогда мы относились к ней как к искусственному продукту партийного режима. И посмеивались над ее высокопарными словами. Но за четыре десятилетия в профессии я лично понял, что они далеко не пустые. Да, правду могут корыстно использовать и в политической, и в конкурентной, и в личной борьбе те или иные люди и силы. Могут даже выворачивать в своих интересах. Но это уже другая тема. Потому что намного хуже, когда используют и выворачивают неправду. Тут уже - туши свет.
Задели меня слова про Швондера? Наверное, да. Но объяснять именно этим продолжение темы Бестужего на страницах «Ставропольских губернских ведомостей», что кому-то, может быть, захочется, просто смешно. Ее продолжила сама жизнь и сам главный «герой». Своими поступками и, если можно так выразиться, преступками. Когда упрямо не считался с теми, кто его поставил на должность - депутатами, плевал на общественное мнение и даже легко переступал через нормы морали и закона. Что для первого лица власти недопустимо.
4
После статей о квартирах Бестужего компромат на него начали нести чуть ли не пачками. Особенно это касалось незаконного распоряжения муниципальной землей. Тема для города очень больная. При Кузьмине сопровождалась демонстрациями, митингами, пикетами. Не говоря уже о тоннах жалоб, уходящих во все инстанции. Бестужий во власти был как раз продуктом реакции на это народное возмущение. Он оказался в кресле вице-мэра именно потому, что народу не понравились проделки предшественника с муниципальной землей. Казалось бы, научись на чужих ошибках, будь благодарен этому народу, который прямо подкатил под тебя руководящее кресло, и уж в чем-чем, а в распоряжении землей уважай его требования. Ни клочка не давай под застройку без предварительного обсуждения и согласования с людьми. Спрашивай и тем самым уважай горожан.
Он обязан был это делать тем более, что при Кузьмине в городе выросло огромное Недоверие с большой буквы к власти. По большому счету и начинать работу надо было с разрушения этого Недоверия. И шаг за шагом его преодолевать. Считаться с мнением оппозиции, журналистов и даже - со слухами. Пусть даже не всегда правдивыми, вымороченными и даже чудовищными, но несущими в себе отношение людей к власти, то самое Недоверие.
Тем более что городская дума приняла правила землепользования, где черным по белому написано: выдавать землю под застройку в аренду только: а) через публичные процедуры, б) через конкурсные процедуры. Тем более что земля стоит очень дорого: за сотку в центре города давали уже миллион рублей, и любое фактически бесплатное выделение городской властью участка сопровождалось новым витком слухов и сплетен об откатах, взятках и прочем.
Но... Нет, и не подумал Бестужий подчиняться этим в общем-то простым и понятным правилам человеческого общежития. Выработанным горожанами в лице своих депутатов. Не подумал остеречься от слухов и подозрений общественного мнения. Которое, когда сформировано, уже не сломать и не перебороть. И которое, придет время, будет работать как каток. Против него самого. Земля продолжала раздаваться по актам выбора земельного участка, то есть тому, кто вице-мэру или кому-то еще в его окружении больше нравился. Для тех же, кто не нравился или кто не нашел пути к администрации, звучало: «Свободной земли нет». Порождая, соответственно, те самые слухи и подозрения. Я говорю здесь именно «вице-мэру», несмотря на то, что большинство постановлений того периода о выделении земли под застройку - а именно с 2009 по март 2011 года, подписаны Пальцевым. Комитеты градостроительства и по управлению имуществом подчинялись вице-мэру, и смешно думать, что он не оказывал влияния на принятие ими решений. Хотя есть тут вина и Пальцева.
Как следствие стало вновь подниматься протестное движение горожан. Митинги, пикеты, статьи в газетах. Для объективности надо сказать, что много об этом писалось и в «Ставропольском репортере», «Открытой». Люди ведь обращались не только в нашу газету. Но в отличие от нашей, там, по-моему, было больше эмоций и порой даже оскорбительных эпитетов, чем фактов. Уж очень лихо их журналисты порой обращаются со словом. Но темы не замалчивались, и это хорошо.
Одним словом, в городе наблюдалось дежавю. То есть то, что уже все мы видели при Дмитрии Кузьмине.
Отмечу лишь две свои заметные публикации того периода по земле - статьи «Знает Емелька, сколько стоит земелька» и «Окаянные пни».
Продолжение в следующем номере.