БЕЙ СВОИХ, ЧТОБ ЧУЖИЕ БОЯЛИСЬ

О так называемом деле полковника Новикова, когда под руководством заместителя начальника полиции Ставрополя шесть лет орудовало якобы целое организованное преступное сообщество, мало подробностей. Хотя следствие идет уже четыре года. Но те, что становятся известны общественности, удивляют. И заставляют сомневаться: действительно ли мы имеем дело с ОПС или это очередной фейковый пузырь, за которым внутренние разборки в органах?

Именно такие вопросы вызывает эпизод в деле, где обвиняемым является старший уполномоченный отдела экономической безопасности и противодействия коррупции городского УВД майор полиции Э. Чачев.

Пока хозяйка в тюрьме

В середине апреля 2016 года Чачева и его коллегу вызвал к себе Новиков. Сказал, что к нему обратился гражданин и просит провести проверку законности приобретенной квартиры. Подозревает, что в схеме могут быть задействованы сотрудники МФЦ, госслужащие, отсюда и поручение именно их отделу. Им следует принять заявление, зарегистрировать в установленном порядке и провести проверку.

Гражданин пришел, им оказался Д. Кривенко. Действительно, он купил квартиру, находящуюся  в залоге, а когда пришел вселяться, то соседи посмеялись, сказали, что хозяйка Е. Жукова в тюрьм, и квартиру продать не могла.

Стали разбираться. Кривенко купил квартиру в свою очередь у В. Деригуза. Тот - у Жуковой всего неделей ранее, 2 апреля. Чего не могло быть, поскольку она в тот момент находилась в следственном изоляторе.

Посредником при первой продаже выступала В. Арутюнова. Она при опросе уверяла, что сама Жукова просила ее продать квартиру, дала оригиналы документов. Ее знакомая нуждалась в 700 тысячах рублей для покупки недвижимости. Вот Арутюнова и уговорила Жукову помочь знакомой и заложить ее квартиру под эту сумму. Та, мол, быстро вернет. Деньги, по ее словам, дал В. Мамонтов. Он знал, что Жукова не сможет прибыть в МФЦ для совершения сделки. И чтобы назначенная сделка не сорвалась, якобы предложил найти похожего на нее человека. Нашли некую Наталью, она и сыграла роль Жуковой. Но оформили, как потом оказалось, не договор залога недвижимости, а договор купли-продажи квартиры. На Деригуза.

Все в этой истории было мутно и путано. Жукова попала под следствие за наркоту, сейчас уже осуждена. Была хорошо известна полиции и доверия не вызывала. Как и ее окружение. Вроде поначалу Арутюнова собиралась занять у Ю. Цалиева, который как раз и вел бизнес на том, что ссужал деньги. У того свободных средств не оказалось, перевел на Деригуза. Тот дал деньги через Мамонтова. Хотя возврата их требовал Цалиев. Все трое утверждали, что дали для Арутюновой миллион рублей и рассчитывали на возврат 1 миллиона 300 тысяч - с процентами. А та упиралась, что получила 700 тысяч и только их готова вернуть. Было похоже, что на пути к заемщику деньги просто отщипнули. Кто – неизвестно. Ясно, что налицо мошенничество. Но кого привлекать за него – до конца не понятно.

Проверка затянулась, отведенный на нее законом срок истек. Чачев выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Но это не более чем маневр, призванный продлить сроки. По сложившейся в таких случаях практике, направляя постановление прокурору для проверки законности отказа, приложил подписанное тогдашним начальником городской полиции Е. Нуйкиным ходатайство об отмене своего же постановления. Аргументировал тем, что не успел провести некоторые следственные мероприятия. Они потребовались, поскольку уже и сама Жукова за два дня до этого написала заявление с просьбой привлечь к ответственности за мошенничество Арутюнову. Она, мол, дала ей ключи, чтобы привезла ей в тюрьму вещи, а та похитила документы и в итоге украла у нее квартиру.

И прокурор, как и ожидалось, отменил постановление.

Через месяц Чачев повторяет маневр. Отказывает в возбуждении уголовного дела по заявлению Кривенко. Аргументирует ходатайство об отмене своего же постановления необходимостью проведения мероприятий по установлению личности той самой Натальи, которая играла роль Жуковой в МФЦ. Арутюнова водила за нос и так и не назвала ее фамилии.

Но на этот раз что-то пошло не так. Заместитель прокурора Ленинского района О. Геращенко и постановление Чачева об отказе в возбуждении уголовного дела отменил, и ходатайство Нуйкина о его же отмене не удовлетворил. И дал указание начальнику дознания ГУВД возбудить уголовное дело по части 4 статьи 159 УК РФ – мошенничество организованной группой лиц - в отношении В. Деригуза и В. Мамонтова. Об Арутюновой в нем ни слова.

В рутинной работе увиделись преступления 

Забрали дело и забрали. Прокурору виднее. Как потом стало известно, сначала в краевой угрозыск, а потом и в Следственный комитет. Чачев об этой проверке вскоре и забыл, тем более что подобных заданий на опера сваливается десятки в месяц. И вплоть до декабря 2018 года, то есть два с половиной года, не вспоминал. А в декабре, как гром среди ясного неба,  на него возбудили уголовное дело по части 1 статьи 285 УК РФ – превышение должностных полномочий. И начали выдавливать показания на Новикова. Подталкивали к самооговору себя и начальника. Чтобы подтвердил, что именно он во главе преступного сообщества. Иначе будет хуже. Чачев такого сказать не мог, поскольку не знал ничего сам и ни в каком ОПС не участвовал. Да и вообще не был к Новикову приближен. Для него он был и остался одним из руководителей полиции города.

В октябре 2019 года после проведения очных ставок угрозы были следствием исполнены. Чачеву предъявили обвинение по части 1 статьи 285 и части 3 статьи 210 УК РФ – участие в организованном преступном сообществе. Того самого уже упомянутого под руководством Новикова. По первой максимальное наказание 4 года, по второй - 20 лет лишения свободы.

Более того, сразу же и арестовали. На целый месяц. Затем мера пресечения была изменена на домашний арест.

В общем, следователь управления СК по Ставропольскому краю по особо важным делам майор юстиции А. Вергасов совсем не шутит со своим коллегой майором полиции, все более чем серьезно.

Когда читаешь его постановление о предъявлении Чачеву обвинения, не оставляет впечатление, что «важняк» увидел признаки преступления в банальных проверочных мероприятиях старшего оперуполномоченного полиции. И еще больше додумал их сам. Особенно про участие Чачева в ОПС.

Вергасов трактует проверочные мероприятия по заявлению Кривенко как целую мошенническую операцию Новикова и всей его ОПС, включая Чачева, против Жуковой посредством обмана Арутюновой. То есть, по Вергасову, новиковцы узнали, что та похитила документы Жуковой и заложила ее квартиру. И в свою очередь обманули мошенницу: и продали квартиру, и еще пытались выбить из Арутюновой на 600 тысяч рублей больше, чем она взяла в долг. То есть Арутюнова, по Вергасову, уже не преступник, а жертва. Тут уже впору сказать: Достоевский отдыхает.

И как следствие теперь Чачев уже не офицер полиции - блюститель законности, а преступник. И все его действия в ходе злополучной проверки трактуются следствием только как направленные на  реализацию задуманного мошенничества ОПС во главе с Новиковым.

Таких действий следователь выделил по меньшей мере пять. И зафиксировал их в своем постановлении.

1. «Психологическое давление» на Арутюнову с его стороны, выразившееся в том, что показал свое служебное удостоверение и привез ее в отдел полиции на беседу (а как иначе, если человек по повестке не является?). «Угрожал» привлечением к уголовной ответственности (а разве не обязан опер предупредить об ответственности за вранье человека, который, по всему выходит, смошенничал с квартирой?). Следователь видит в самых обычных действиях опера превышение должностных полномочий и то, что делает он это по поручению Новикова, чтобы сломать Арутюнову и заставить ее отдать те самые 600 тысяч рублей. И тем самым заодно с Цалиевым и Мамонтовым, вымогавшим у нее деньги.

2. Сюда же следователь подверстывает его предложение Арутюновой вернуть Цалиеву деньги, полученные под залог квартиры Жуковой. Хотя  сам опер такое отрицает. Наоборот, Чачев утверждает, что не советовал торопиться с возвратом денег до тех пор, пока официально не будет установлено в ходе проверки, чьи же это деньги.

3. По следователю опер с напарником без необходимых в таких случаях судебных решений провели  обыски в жилище Арутюновой и С. Гавриловой (общей знакомой с Жуковой). Чачев и второй опер это отрицают, Гаврилова не опознала обоих при очной ставке. У нее было столько обысков (наркоту полиция искала), что она запуталась в них. Но следователь все же выдает за доказательство этот якобы преступный, а на самом деле насквозь липовый эпизод. 

4. Чачеву ставится в вину, что «путем обмана Жуковой получил от нее заявление о привлечении Арутюновой к уголовной ответственности»! В интересах ОПС, чтобы замести следы своего мошенничества. Но трудно не согласиться с защитой Чачева, что это законные действия оперов. Расследовать мошенничество в конечном итоге с квартирой Жуковой и не иметь от нее заявления? Вот как раз за это на вполне законных основаниях могли привлечь по 285 статье УК.

5. И, наконец, в том виноват Чачев, что… дважды принимал постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Арутюновой, а прокурор их отменял! Следователь квалифицировал эти действия как должностное преступление. Но по этой логике можно пересажать всех следователей. Каждый из них хотя бы раз принимал постановление, которое впоследствии прокурором отменялось. О причинах такого решения Чачева мы уже рассказали выше. Оно основано на распространенной нехитрой практике, ради продления сроков расследования. Да и где логика в действиях следователя Вергасова? С одной стороны, видит преступление в действиях Чачева, взявшего у Жуковой заявление о привлечении Арутюновой к уголовной ответственности. С другой – видит такое же преступление в отказе Чачева в возбуждении против Арутюновой уголовного дела. (Уголовное дело в отношении нее не возбуждено до сих пор. И вряд ли будет возбуждено. В свете этого факта более чем странно обвинять Чачева в том, что он отказал в возбуждении.)

 Такое впечатление, что все подверстывается под одну задачу: состряпать обвинение в участии Чачева в ОПС. Логика в этом случае откладывается в сторону.

Обычные преступления не интересны

Но если обвинения Вергасова смехотворны и рассыпаются при малейшем логическом анализе, то возникает вопрос: зачем и в каких целях понадобился следствию этот трюк с привлечением в ОПС опера с его напарником и навешивание на них тяжелейшей статьи УК об участии в ОПС?

Давайте поразмышляем. Краевой следком собрал 12 эпизодов преступлений ОПС Новикова преимущественно мошеннического плана с нанесением ущерба гражданам и государству, по версии следствия, почти на 30 миллионов рублей. Установлено по меньшей мере 15 пострадавших от их мошеннических действий граждан.

Что это были за преступления? Почти все - мошенничество, сегодня самое распространенное в России преступление. Суды забиты такими делами. И перечисленные выше давно бы уже были рассмотрены, деньги потерпевшим возвращены. Но в нашем случае они расследуются единым уголовным делом, в рамках ОПС. И до суда, похоже, еще далеко.

Чуть ли не во всех преступных эпизодах мошенничества главный - Цалиев. Его и стало прессовать следствие. К примеру, держало в карцере два месяца, что можно сравнить с пыткой. В итоге он, как говорят в определенной среде, раскололся. А может – и наговорил то, чего от него хотели. И вот уже не Цалиев в следственных документах организатор и вдохновитель вышеназванных преступлений, а Новиков. И замелькала аббревиатура ОПС.

Жертвы умозрительной схемы

ОПС в теории – это структурированная организованная группа, состоящая из функционально обособленных подразделений, где орудуют несколько лиц, объединенных под руководством одного лидера. Таких структурных подразделений при расследовании ОПС Новикова даже при большом желании просматривалось всего три.

По совершенным преступлениям. По версии следствия, одно в 2011–2014 годах мошенничало в сфере адвокатской помощи в органах предварительного следствия и судах. Тут сам Новиков, адвокат А. Петенко и вроде как юрист А. Комиссаров. Обещали передавать взятки прокурорам и судьям, а деньги клали себе в карман. Второе в 2013-2017 годах обманывало граждан в сфере сделок по займам с условием предоставления залога имуществом. Конечная цель – незаконное приобретение прав собственности. Тут опять же Новиков, Цалиев, Мамонтов. Третье подразделение в 2017 году организовало хищение валунно-песчаной смеси в Кочубеевском районе. Банальный гравийный карьер, где работало законно зарегистрированное предприятие ООО «Профстрой», хотя и без лицензии на разработку карьера. Новиков и директор предприятия В. Лозовой.

Но выходило как-то неубедительно. Не хватало так называемого силового блока, обязательного во всех ОПС. В котором все обезбашенные, без тормозов, решают проблемы по понятиям. И он, этот блок, судя по всему, был создан. Воображением следователей. Подняли старое дело вокруг квартиры Жуковой, нам теперь уже о нем все известно, и вот тебе еще два члена ОПС – Чачев и его напарник. Для веса его назвали третьим подразделением ОПС во главе с Новиковым, тем более что он их начальник, а Лозового потеснили на четвертое. Получилось просто классическое, как по учебнику, ОПС. Да к тому же еще и полицейское. Чем не громкий успех следствия? А Чачев с напарником оказались жертвами этой умозрительной схемы.

В пользу этой «победной» версии говорит то, что следком, в нарушение тайны следствия, не дожидаясь его окончания, сам обнародовал в печати раскрытие ОПС и некоторые подробности уголовных дел. Фамилия Новикова и его должность, как и имена остальных членов, были названы. С соответствующей правовой оценкой. По большому счету, преждевременной.

А теперь еще раз вспомним, что вменяют в вину Чачеву. Привод в полицию Арутюновой, психологическое давление на нее, обыски в жилище Арутюновой и Гавриловой, получение от Жуковой заявления о привлечении к ответственности Арутюновой, отказ в возбуждении уголовного дела в отношении Арутюновой. Маловато для серьезного обвинения, не правда ли? Тем более что половина из этого не соответствует действительности и оспаривается защитой.

Что же это за силовой блок ОПС? Одно название. Ни тебе убийств, ни грабежей, ни разбоя. Даже не побили никого. Ни выполнения поручений главаря. И самое главное – не прослеживается участие Чачева в самой ОПС Новикова. А ведь по Уголовному кодексу (статья 35), одним из признаков ОПС является совместное совершение одного или нескольких преступлений.

А ведь наверняка искали, очень искали посерьезнее промахи в работе Чачева. Чтобы перевернуть их в пользу версии его участия в ОПС. Но безуспешно. Пришлось включить в дело то, что вызывает просто недоумение у разбирающихся в правовых вопросах.

Нечистоплотные приемы следствия

Как мы уже сказали, Чачева поместили за решетку и пришили участие в ОПС тогда, когда он отказался давать показания против Новикова. В ответ посыпались просто недостойные приемы следствия.

Вот такой, например. 16 июля прошлого года составляется протокол о нарушении Чачевым процессуальных обязанностей. Не явился к следователю. Тогда наш опер еще не был под домашним арестом и записался именно на этот день на прием к начальнику управления СК по Ставропольскому краю И. Иванову, который тот проводил в Кисловодске. Как говорится, ежу было понятно, что следователь узнал об этой записи и попытался недопустить Чачева к своему начальнику. По закону (ст. 111, 188 УПК РФ) следователь не может вызвать на допрос подозреваемого, каковым был тогда Чачев. Более того, вызванное на допрос лицо обязано явиться или сообщить о причинах своей неявки. Вот это «или» Чачев с адвокатом и сделали. Но следователь Т. Урчуков составил протокол об административном правонарушении и требовал наложить на Чачева денежный штраф. Суд отказал ему в этом.

Второй пример. Чачев отрицает свое участие в обыске квартир Арутюновой и Гавриловой. Просит сделать запрос в телефонные компании и по биллинговым соединениям определить, где он в этот момент находился. Следователь эти требования как будто не слышит. Знает, что его на квартирах не было?

Пример третий. Чачев попросил проверить его на полиграфе. Проверили. С привлечением специалиста высокого уровня. Полиграф подтвердил, что наш опер не имеет отношения к вменяемому преступлению. Защиту с результатом исследования не ознакомили. Та настояла на новом проведении исследования. Результат тот же. В ответ следователь заявляет: «Ты прошел специальную подготовку и научился обманывать полиграф»!

Пример четвертый. Чачев сейчас под домашним арестом, с браслетом на ноге. Решением суда разрешено с 15 до 18 часов передвигаться по городу. Бывшая жена попросила забрать в пять вечера ребенка у ее работы. Подъехал и забрал. Вдруг рядом оказывается Вергасов (следил что ли?), возбуждается, пишет «телегу» в Уголовно-исполнительную инспекцию на предмет нарушения Чачевым специального режима. Та сразу присылает инспектора с разборками. Похоже, что следователь будет ходатайствовать об изменении меры пресечения снова на арест. Оспаривал же Вергасов, правда безуспешно, его освобождение из под ареста. Дошло до того, что следователь вызывает бывшую жену и устраивает допросы, передавала ли она Чачеву ребенка или нет? Чем явно выходит за рамки УПК. То есть следователь во что бы то ни стало пытается снова упрятать Чачева за решетку.

И выше перечисленное – еще не все. Следствие, не имея достаточных доказательств, пытается фактически сфабриковать их. Использует, например, в качестве свидетеля так называемую подсадную утку. Бывшего участкового. Он осужден по 11 статьям УК к 13 годам лишения свободы. Приговорен в сентябре прошлого года, но до настоящего времени находится в СИЗО. И в зону, похоже, не собирается. Используется как информатор следователей. В общем, личность крайне недостойная. Так вот, он вдруг, сидя в камере, «вспоминает», что четыре года назад Чачев приходил к нему, участковому, с просьбой помочь попасть в квартиру Жуковой. В общем, выдает следствию то, что оно хочет. На вопрос защиты, как он сейчас в деталях может помнить то, что происходило в 2016 году, последовало: у меня феноменальная память.

Да и те доказательства, которыми оперирует следствие, явно, если можно так сказать, с душком. Получены от так называемых потерпевших, которые прямо зависят от следствия и используются им. Та же Арутюнова. Скажи она что-нибудь не так, как требует следователь, и уголовное дело о мошенничестве в отношении нее будет возбуждено. Гаврилова под колпаком по наркоте, также скажет все, что от нее потребуют. А главный пострадавший Кривенко… Трудно даже представить, чтобы человек купил квартиру, ни разу ее не посмотрев и даже не получив от нее ключи. Но именно так ведь с ним и произошло. Как тут не предположить, что знал о смутном происхождении покупки? С другой стороны, узнав, что попал, Кривенко тотчас продал квартиру. Так что ничего не потерял. Но этот факт не нашел отражения в материалах дела, хотя именно он может быть крючком, на котором Кривенко и держат.

И последнее. Следственный комитет РФ забрал дело ОПС Новикова под свое расследование. Еще в декабре прошлого года. Хотя Вергасова оставил в группе следователей. Никаких реальных следственных действий за это время не проведено. Не потому ли все стало, что наверху увидели натяжки, на которых построено следствие?

Странное все-таки это дело о Новиковском организованном преступном сообществе.

Александр Емцов.

фото из открытого источника