КАНДИДАТЫ В ДОХОДЯГИ

В последнее время только слепой не заметит, что бизнес в Ставропольском крае чахнет. Я даже не говорю о том, что огромные предприятия, в которые вложены миллиардные инвестиции и о которых уже множество раз писали, в том числе и автор этих строк, остановлены и попали под процедуру банкротства. Там, где раньше работали небольшие, именуемые малыми и средними предприятия вроде магазинчиков, мастерских, салонов, теперь очень часто красуются таблички «Аренда». Полупустые, а то и закрывшиеся рестораны. Значительно сократившийся поток местной рекламы, которая является лучшим индикатором бизнес-активности.

Наш край хуже других

Это общее впечатление подкрепил просто убийственными цифрами РБК, опубликовав недавно данные исследования международной аудиторско-консалтинговой сети «Финэкспресс» по так называемой «смертности бизнеса» за прошлый год в Российской Федерации.

Согласно им Ставропольский край занял второе место в России по отношению закрывшихся предприятий к действующим. Это соотношение у нас составило 1 к 3,6. Приказали долго жить 7,5 тысячи предприятий, а работает 27,6 тысячи. Хуже показатель только в Москве - там 1 к 3,5. У всех остальных субъектов СКФО этот показатель значительно лучше: от 1 к 9,1 в Кабардино-Балкарии до 1 к 11,9 в Дагестане.

Более того, наш край оказался на третьем месте в стране и по соотношению закрытых и открытых предприятий. Закрылось в прошлом году, как уже сказано, 7,5 тысячи, а вновь образовано - 1,7 тысячи. Разница в пользу «мертвых» 5,9 тысячи. Так что на одно вновь созданное у нас приходится аж 4,5 закрывшихся. И опять же в соседних субъектах СКФО ситуация намного благополучнее. В Дагестане разница в пользу «умерших» всего 473, в Кабардино-Балкарии - 392, в Карачаево-Черкесии 101, в Северной Осетии - 88. В Ингушетии же и Чечне число вновь созданных даже превысило количество закрывшихся - на 27 и 154 соответственно.

То, что в целом в стране с бизнесом не все благополучно, признают все, включая Президента В. Путина. Иначе он бы не поменял правительство. Но вот то, что в нашем крае положение с бизнес-климатом чуть ли не худшее в сравнении со всеми остальными субъектами России - это своего рода новость. Официальные пропагандисты краевого правительства и оно само этого не признает, наоборот, кормит нас сказками о бурном росте. Да и губернатор В. Владимиров, как мы знаем, свое правительство не поменял даже после собственных перевыборов. Значит, оно его устраивает.

Ниже я предлагаю свои заметки, почему такое происходит. Без всяких претензий на всеобъемлющий анализ, разумеется. Это только наблюдения. Уверен, такие же критические наблюдения, если не в большем количестве, есть у каждого, кто так или иначе с бизнесом связан.

Наши аппетиты выше других

Основные налоги на бизнес устанавливаются Центром. Но есть тут и наша самодеятельность. Причем такая, что просто душит предпринимательство, что называется, на корню.

Есть такая штука, как региональные налоги, они устанавливаются субъектом федерации. Их в Ставропольском крае реально всего два - налог на имущество организаций и транспортный налог. (Игорных зон у нас нет, поэтому и о налоге на игорный бизнес не станем говорить.) Так вот, у нас в крае ставки этих налогов установлены по максимуму. Написано в Налоговом кодексе, что размер ставки налога на имущество юридических лиц ограничен 2 процентами по кадастровой стоимости и 2,2 процентами по остаточной (это если недвижимость не занесена в Госреестр) - мы такие именно ставки в свой краевой закон и записали. К чему это приводит? Конкретный пример. Малое предприятие в среднем в Ставрополе имеет офис площадью 100 квадратных метров. Как раз достаточное для работы. Кадастровая оценка, опять же в среднем, где-то 2,5 миллиона рублей. Налог, как не трудно посчитать, составляет целых 50 тысяч рублей.

Но наша краевая самодеятельность не только в этих 2 процентах налога. Основная - в кадастровой оценке. Она лет десять назад была проведена так лихо, что бизнес застонал. Власть вроде услышала, пересмотрела оценку. Увы, не в сторону снижения. Итог - нет числа жалобам по поводу ее завышения. При управлении Росреестра даже специальная комиссия создана для урегулирования споров по оценке. Она рассматривает десятки, если не сотни заявлений. Да и суды завалены подобными исками.

Так же впереди планеты всей мы по транспортному налогу. У нас его ставки самые высокие в регионе.

Теперь - так называемые местные налоги, которые устанавливают муниципалитеты. Это земельный налог, налог на имущество физлиц и торговый сбор.

Нас интересует здесь, естественно, земельный налог. Потому как весь бизнес, так или иначе, его платит. Ставку этого налога - процент от кадастровой стоимости участка, устанавливают муниципалитеты. Федеральным законом предусмотрен предел: 0,3 процента для земель сельскохозяйственного назначения и жилого фонда, и 1,5 процента - для всех других. А теперь угадайте: какие ставки установлены в Ставрополе? Правильно, предельные: 0,3 и 1,5 процента. Как и в других муниципалитетах края. Помножьте эти ставки на тот же, что и с недвижимостью (если не больший), беспредел с кадастровой оценкой земли. Всего один пример. В одном из хозяйств западной зоны края до переоценки кадастровая стоимость земельного массива была 780 миллионов. После переоценки стала 1 миллиард 700 миллионов. Ежегодный налог также вырос в два с половиной раза и составил свыше 5 миллионов рублей!

Вы еще не получили ответ на поставленный в начале нашего разговора вопрос, в чем причина высокой «смертности» бизнеса в Ставропольском крае?

Наши мытари мытаристее других

Но еще большие чудеса, естественно не в пользу бизнеса, начинаются при администрировании налогов.

Конечно, за сбор налогов краевые власти не отвечают, этим занимается Федеральная налоговая служба. Но в ее работе, да и в ее взаимоотношениях с краевыми властями есть такое, что, мягко говоря, не является привлекательным для бизнеса и его благополучного развития. Хотя все это безропотно принимается нашим руководством. Более того, оно объективно помогает налоговикам мытарить так, что только перья летят.

В крае у нас, как известно, 17 городских округов и 16 муниципальных районов. В целом 33. А налоговых инспекций на всей нашей огромной территории всего 12. Так оптимизировали структуру, что на востоке края, например, одна межрайонная инспекция на четыре, а то и пять районов. Цифровизация и туда уже дошла, тут ничего не скажешь, можно и удаленно с налоговиками связь держать. Но тем не менее предпринимателю самолично являться в налоговую хотя бы раз в квартал приходится. И тем более - когда бизнес открывает. Теперь же надо ехать туда порой за сотню километров. Но я что-то не помню, чтобы краевые власти выступали против сокращения числа налоговых инспекций. Как, к слову, и усекновения количества отделений Сбербанка, почтовых отделений, проведенного в последние годы их вышестоящими структурами. (Почта России так, кстати, дореформировалась, что отправить письмо уже стоит сотню рублей.) Что тоже влияет на возможности работы бизнеса. Человек пять раз подумает, чтобы в этих жестких условиях открыть свое предприятие.

Дальше - больше. Не знаю, как в других субъектах, но у нас в крае сама налоговая служба не отличается большой лояльностью по отношению к предпринимателю. Чего стоит распространившаяся в последнее время практика арестов расчетных счетов в случае малейшей задолженности в бюджет. Уже и долг закрыт, а арест все висит. Должен, к примеру, 50 тысяч, заплатил их, а пользоваться счетом можешь, когда на нем окажется еще 50 тысяч плюс... С плюса и сможешь. Руководитель УФНС по Ставропольскому краю Е. Афонина включив, видимо, девичью простоту, объяснила с телеэкрана, что такая практика не запрещена Налоговым кодексом. Но вряд ли это тот случай, когда можно использовать правило «Разрешено все, что не запрещено». Наверное, оно в большей степени относится к свободе действий граждан, а не регулирующих органов. Они, наоборот, должны действовать только в русле своих должностных инструкций и закона. Исключающих в свою очередь любое произвольное ущемление прав граждан и тем более бизнеса. Правила обязательного ареста расчетного счета в случае задолженности в Налоговом кодексе не записано. Да и вообще, может, налоговикам все-таки руководствоваться здравым смыслом, проводить политику сотрудничества с бизнесом, а не политику его угнетения?

Еще одно дурацкое, иначе не скажешь, изобретение налоговиков, и тем не менее поддерживаемое региональными властями, это так называемые комиссии по урегулированию задолженности по налогам. В этих комиссиях сидят, кроме самих мытарей, представители городских и районных администраций. Самое интересное в том, что ни сами комиссии, ни порядок их проведения, ни ответственность налогоплательщика за отказ явиться туда в законе никак не обозначены. Фактически они за рамками Налогового кодекса, а значит и закона. Хотя, если руководитель не явился, у предприятия есть все шансы попасть в план выездных проверок ФНС и получить, что называется, по полной. Или опять же счет ему арестуют. Те, кто побывал на заседании такой комиссии, в один голос скажут: задачи разобраться, что происходит с предприятием, откуда появились убытки или там снижение объемов производства, зарплатного фонда, а тем более какая ему нужна помощь, члены комиссии перед собой не ставят в принципе. А малейшую попытку как-то об этом поговорить отметают с ходу. Там просто в воздухе висит подозрение, что пришедший - жулик и вор, злостно уклоняется от налогов и все его проблемы - рукотворные в целях как раз же этого самого злостного уклонения. (Даже странно, что в составе комиссии нет полицейского с дубинкой и наручниками!) Там вопрос один: когда заплатишь? Задаваемый, кстати, не всегда в корректной форме, сплошь и рядом хамство. И совет один: не можешь платить - закрывайся!

И вы еще после этого удивляетесь, что на Ставрополье высокие показатели «смертности бизнеса»?

Наши коммунальщики жаднее других

Нагрузка на бизнес коммунальных платежей, к которым в последние годы добавился и мусорный оброк, отдельная тема. Причем в нашем крае тарифы разительно отличаются от соседей по СКФО, естественно в сторону завышения.

За свет в нашем крае бизнесу за киловатт приходится платить 6,96 рубля. Это если одноставочный тариф. Для крупных потребителей выходит больше. А в Дагестане - 1,81, Ингушетии - 3,56, Кабардино-Балкарии - 3,78 рубля. Больше, чем 4 рубля, платят только в Северной Осетии и Карачаево-Черкесии. По газу тарифы более-менее ровные, у всех субъектов СКФО превышают пять рублей за кубометр. А вот по воде о тарифах без слез не расскажешь. На Ставрополье, как водится, самые высокие - под 50 рублей за кубометр. За нами по стоимости идет Чечня - 27 рублей. А вот в Дагестане - меньше 9 рублей. Мы что, рыжие? И это единое экономическое пространство? Какая может быть в этих условиях здоровая конкуренция, если сами властные структуры создают неравенство условий!

Вот и выходит, что за тот же стометровый офис, который мы выше взяли за пример, предприятию приходится платить за коммуналку ежемесячно по самому скромному расчету 10 тысяч. И с каждым годом сумма растет.

Тарифная комиссия уже несколько лет как подчинена краевым властям. Но складывается ощущение, что она только утверждает то, что ей приносят предприятия монополисты. При абсолютном равнодушии правительства. Выходит, монополисты им водят? А то, что они прекрасно живут за наш счет, видно по отчетным данным монополий. Миллиарды и миллиарды прибылей ежегодно получают.

Наше правительство равнодушнее других

Удивила равнодушная реакция губернатора В. Владимирова на заданный журналистами на пресс-конференции вопрос, что предпримет правительство края ввиду угрозы банкротства нескольких ведущих предприятий края: «Ничего не будет предпринимать, они не выдержали конкуренции».

Вспоминаю приснопамятные девяностые. Тогда правительства всех уровней - и федеральное, и региональные - тоже ничего не предпринимали для спасения предприятий. Объясняя походя устами Гайдара и подобных ему умников, что рынок все выровняет: слабых уберет, сильных поднимет. Зато экономика оздоровится и предприятия начнут производить именно те товары, которые востребованы рынком. Наше дело - только налоги собирать. Которые, кстати, были непомерно высокими уже тогда.

Под эту болтовню и страна развалилась, и кооперация между предприятиями разрушилась. Итог известный: предприятия попали под банкротство в большей своей части, потребности рынка закрыли товары из-за рубежа. Теперь, когда нам перекрыли кислород, вынужденно и в пожарном порядке реализуем целые программы импортозамещения.

В последнее время поднимаются те отрасли, к которым есть внимание правительства страны. Предприятия собираются под крыло корпораций, в них инвестируются заметные средства, они обеспечиваются заказами, для них вводятся налоговые льготы и иные преференции.

То есть Центр, похоже, начинает умнеть.

Не скажу, что наше краевое правительство совсем уж в стороне от этого позитивного процесса. Действуют, особенно в сельскохозяйственном производстве, механизмы господдержки инвестиционных проектов. На это уходят немалые деньги, правда, федеральные. В выбивании денег из Центра нашему губернатору нет равных. Но почему-то только этим и ограничивается внимание к производству.

И тут мы переходим к главному: к роли правительства края в повседневной жизни бизнеса.

Я не о мелочной опеке, не о вмешательстве в технологию. Боже упаси. Я о повседневном внимании власти к самочувствию конкретных предприятий. Без него, как показывает практика, бизнес жить не может. И особенно - когда предприятие начинает чахнуть. И тем более, когда оно градообразующее, дающее львиную часть доходов бюджета, как были ими, а порой еще и остаются, тот же «Стававто», «Югроспродукт», «Эском», «Рокадовская», «Ставсталь», завод автоприцепов и многие, многие другие

По-хорошему, в такой ситуации просто необходимо провести анализ работы ослабшего или попавшего в беду, инвентаризацию его активов и возможностей. Помочь разработать программу поддержки, найти источники финансирования, для чего можно бы и бюджетный фонд создать.

Да, все это делается, когда предприятие попадает под банкротство. Арбитражные управляющие занимаются финанализом. Но все это уже из разряда ритуальных услуг, наводят марафет перед похоронами. Чем обычно и заканчивается банкротство. По здравому размышлению оздоровлением надо заниматься до всех этих процедур, при первом же тревожном звоночке. Но ничего подобного сегодня в повестке рабочего дня министерства экономического развития края, да и отраслевых министерств, нет. Не практикуется даже регулярных встреч министров с руководителями, не говоря уже об аналитике. Ежеквартальной или хотя бы ежегодной.

Да и сам губернатор встречается с руководителями? Собирает их регулярно всех вместе, выслушивает в нормальной рабочей обстановке, в присутствии прессы? Я что-то не слышал. Но ведь одно дело получать информацию о состоянии дел в отраслях от министров, приглаженную и отфильтрованную, а совсем другое от тех, кто в гуще производственных проблем и реально тянет на себе производство. В этом плане нашему главе края надо бы поучиться у Президента страны.

А то ведь с такими темпами «смертности» предприятий может случиться и так, что скоро ему и руководить будет некем. А как же обещание Владимирова сделать край бездотационным, самодостаточным? Или оно уже благополучно забылось?

Наше правительство разгульнее других

И последнее, если не главное.

Налоги с нашего бизнеса, как мы уже показали, собираются краевыми властями по максимуму. А на что идут эти деньги? С пользой ли тратятся?

Свежие примеры, о которых рассказывает наша газета - в этом же номере в статье «Доставайте ваши ложки!». Правительство края объявило конкурс на проведение званого обеда, то есть на банальное застолье, на 2 миллиона рублей. Еще на 2 миллиона - конкурс на сувенирную продукцию. Еще на 2,5 миллиона - конкурс на сувениры к 75-летию Победы... Все эти деньги - из бюджета. Сформированного из наших налогов.

Как говорится, без комментариев.

Р.S. Когда уже была написана эта статья, губернатор В. Владимиров отправил в отставку министра имущественных отношений А. Газарова. Вроде в том числе и ввиду множества жалоб по несправедливой кадастровой оценке недвижимости, за которую отвечало как раз министерство. Значит ли это, что и самой кадастровой оценке выставлена «двойка»?

Поживем - увидим.

Александр ЕМЦОВ.