Поиск ведет пограничник

Поиск ведет пограничник

Морозной февральской ночью 1943 года советские боевые корабли приблизились к черноморскому побережью близ Новороссийска. С целью высадки десанта одновременно в нескольких местах прорыва мощной обороны немецко-фашистских войск и овладения городом.

- Здесь, в районе нашей пограничной заставы «Южная Озерейка», в ночь на 4 февраля должен был высадиться основной десант, - говорит заместитель начальника заставы лейтенант Андрей Кобзарь. - А на широко известной Малой земле - вспомогательный. Но так получилось, что именно малоземельцам удалось закрепиться на берегу, все же остальные десантники были практически полностью уничтожены.
Лейтенант Андрей Кобзарь, наш земляк из Туркменского района, тщательно изучает историю того трагического десанта, разыскивая малейшие свидетельства очевидцев.
Местные жители рассказали лейтенанту иную, отличную от официальной, версию гибели десанта.
Погибло на черноморском побережье у Южной Озерейки не полторы тысячи советских бойцов, а в 10 раз больше!
Причина неудачи не шторм, а банальное предательство. Просто один штабной офицер, причастный к разработке плана всех десантов, в пылу страсти проболтался о нем своей любовнице. А та работала на немецкую военную разведку «Абвер».
Поэтому расчет наших военных на слабость обороны фашистов в районе Южной Озерейки, Малого Утриша и других мест, прикрываемых румынскими войсками, оказался напрасен.
Немцы укрепили оборону орудиями, танками, отборными подразделениями. И как только советский десант приблизился к берегу, корабли и люди были освещены мощными лучами прожекторов. А затем со всех холмов ударил шквал огня, не оставлявший шанса выжить.
Кстати говоря, именно такая правдивая картина, похожая на Апокалипсис, висит в комнате информирования и досуга погранзаставы «Южная Озерейка».
Здесь же - собранные на побережье ржавые пулеметы, автоматы, пробитые каски. Это все, что осталось от того преданного десанта.
Люди же, оставив после себя в ту страшную февральскую ночь лишь красное от крови море, навсегда сгинули в пучине. И навеки остались без вести пропавшими...
С этим «безвестием» никак не может согласиться лейтенант Андрей Кобзарь. Казалось бы, не его это дело - искать солдат Великой Отечественной. Тем более что служебных дел - выше крыши, с постоянной перегрузкой и хронической нехваткой личного состава.
Но Андрей трепетно относится ко всему, связанному с погонами. Так уж воспитал его отец Николай Григорьевич, полковник запаса, прошедший всю среднеазиатскую границу.
Да и старший брат Андрея, подполковник Николай Кобзарь, тоже посвятил свою жизнь государственной границе. И тоже всегда изучал военную историю. Правда, в Забайкалье, где он совсем недавно служил, изучение было теоретическим. Однако новое место службы, Смоленск, богато затерявшимися в лесах местами былых сражений.
- Не изучать военную историю мне нельзя и потому, - поясняет лейтенант Андрей Кобзарь, - что наша погранзастава - именная. Названа в честь Героя Советского Союза Унана Аветисяна, который участвовал в освобождении Новороссийска и повторил подвиг Александра Матросова.
Надо сказать, поле деятельности у лейтенанта очень большое. Об этом прямо говорят немногочисленные выцветшие фотографии, связанные с именем героя, которые сделаны еще в советскую эпоху. Стало быть, лет 20 пограничники не связывались с родственниками Унана Аветисяна.
Эту прежнюю связь и думает возродить лейтенант Андрей Кобзарь, хоть и затруднительно это будет осуществить. Страны-то уже разные!
В планах лейтенанта - поднять престиж именной заставы, вернув давний лозунг: «Именная - значит отличная!»
Дело в том, что ныне погранзастава «Южная Озерейка» резко скатилась вниз, до уровня... 16-го места в пограничном отряде.
- Причины в общем-то объективные, - считает Андрей. - Зимние морозы были настолько сильны, что «полетели» трубы и электрический кабель, в бане лопнул котел, в хранилищах померзли все овощи. Вот и приходилось вместо занятий с личным составом ликвидировать последствия...
Да уж, да уж. Это где-нибудь в Соединенных Штатах при аналогичных обстоятельствах мгновенно приезжают специалисты, быстро все устраняют, не отвлекая военных на «латание дыр». У нас, к большому сожалению, не так. Все, кто связан с военной службой, проклинают пресловутое бумаготворчество, отнимающее огромное количество времени и не дающее никакого результата.
Приходит, к примеру, на морскую заставу циркуляр: «Провести занятия по преодолению реки». И как же выполнить сей указ, ежели во всей округе - ни одной реки?
Но самое печальное не это. Раньше требовали сделать, допустим, ремонт. Но не давали при этом ни единого гвоздя, ссылаясь на вселенские «трудности Расеи».
Сейчас, при огромных вливаниях в обустройство государственной границы, ситуация осталась до противности прежней. Делай, мол, но все - своими силенками.
Много вопросов возникает и с «контрактизацией» погранслужбы. Дело это, безусловно, нужное. Нам нужны только «профи». Но возникает простой до наивности вопрос: «Контрактник оттрубил свои часы на заставе и пошел домой. А кто вместо солдата-срочника подметет казарму, вымоет полы, раскочегарит котельную?»
Или другой наивный вопрос, который задают солдаты, агитируемые остаться на контрактную службу: «Как вы можете обещать нам квартиры, ежели офицеры десятки лет их не могут получить?»
- Обещают-то много, - говорит ефрейтор Валерий Смыков, - но никогда не держат слово. Мы же видим, как живут здесь офицеры. Не сыр в масле! Сам я - из Изобильненского района, но работал до армии в московском автосервисе. Поэтому меня не прельщают те деньги, что получают контрактники. Я эту сумму зарабатывал за неделю. Да и дом у меня есть. Надо возвращаться, семьей обзаводиться, помогать родителям.
Конечно, не у всех солдат есть и дом, и деньги. Они могут и остаться служить. Но почему-то пока делают это неохотно.
Несмотря на трудности, лейтенант Андрей Кобзарь не опускает руки. И увольняться, как некоторые его коллеги, не планирует:
- Меня ни брат, ни отец не поймут. Кроме того, я же с детства мечтал о погонах. И сделаю все возможное, чтобы наша именная застава опять стала лучшей!

Петр ИЛЮШКИН.