ОТ ПЕКИНА ДО ШАНХАЯ

(Продолжение. Начало в «СВ» №11, 12-15, 16 с.г.)

В повседневной практике лучшими декоративными камнями считались те, что извлечены со дна озера Тайху, расположенного неподалеку от Сучжоу - валуны необычной формы с причудливо источенной волнами поверхностью и множеством отверстий. При этом особо утонченные эстеты утверждают, что камням из этого озера не достает «чистого звучания»

. Другой распространенный сорт садовых камней - кремниевые монолиты с горы Куныпань. Куски монолита устанавливали в компании цветов, поскольку считалось, что они отдают свое тепло растениям. Важная часть композиции сада по-китайски - это сооружение горки из камней «сообразно естеству вещей».

 И тут были свои умельцы. В городах Цзяннани обитали целые артели мастеров декоративных каменных горок. Владели они многими секретами художественного оформления природного материала. Могли, скажем, сымитировать каменные горки под явления времен года, зимы или осени, могли устроить каменные пещеры - обители святых небожителей.

Очень тщательно для посадки подбирались растения. Плодовые деревья сажали не ради плодов, а ради цветов, желательно рано распускающихся. Сад, по мысли устроителей, всегда должен пленять взор вошедшего в него своим переменчивым очарованием.

А что известно о создателе Сада скромного чиновника? Не так много. Звали его Ань Сяньшэм. Он был отстранен от службы за коррупционные деяния и в оставшиеся дни жизни, говоря словами Вольтера, «возделывал свой сад». Кто мог предположить, что после его смерти сын за одну ночь проиграет всё отцовское наследие? К счастью, перипетии семейной драмы не сказались на судьбе шедевра садово-паркового искусства, дошедшего до нас во всей красоте и неповторимости.

Сучжоу называют еще китайской Венецией из-за множества речных рукавов и каналов. Главный из них Императорский канал - одно из древнейших в мире действующих гидротехнических сооружений. Он соединил южные районы, дававшие стране рис и шелк, с политическим центром на севере Китая.

 Благодаря ему, Сучжоу стал крупным торговым центром Поднебесной. Он и сейчас остается важным торгово-промышленным центром, входит в престижную десятку городов - триллионников страны. Это значит, что производство регионального валового продукта за год здесь превышает сумму в триллион юаней.

Сучжоу многое чего может: отсюда на мировой рынок идут автомобили и автобусы, погрузчики, лифты и эскалаторы, бытовые роботы и компьютеры. Символом его устремлений, прорывов в будущее стал небоскреб «Ворота на Восток» трехсотметровой высоты. В нем расположились офисы, квартиры, торгово-развлекательные комплексы и отель. Построенный в виде гигантской арки, он и предстал перед нами во всем величии при выезде из города.

* * *

Одно из первых моих шанхайских впечатлений - гостиничный робот, с которым я неожиданно встретился в лифте.

Еду с завтрака к себе наверх. На десятом этаже остановка, дверки распахнулись и вошел он, не очень высокого роста, с круглой, башнеобразной головой. Деловито, не ответив на мое приветственное «нихао» - политесу, видать, не обучен - дитя прогресса перепрограммировал лифт и помчал меня снова вниз. Хулиган доехал до первого этажа, выкатился на пол и, как колобок, был таков.

Шанхайские чудеса начались? Да, начались. Разве не чудо видеть преображенный, ультрасовременный город, о котором Иван Александрович Гончаров когда-то написал: «Я смотрел на противоположный берег Вусуна, но он низмен, ровен и ничего не представляет для глаз. На той стороне поля, хижины; у берегов отгорожены места для рыбной ловли - и больше ничего не видать. Едва ли можно сыскать однообразнее и скучнее местность. Говорят, многие места кажутся хороши, когда о них вспомнишь после. Шанхай принадлежит к числу таких мест, которые покажутся хороши, когда оттуда выедешь».

Если бы писатель сегодня смог взглянуть на тот самый берег, он, наверное, весьма удивился бы: небоскребы с зеркальными фасадами, один другого выше и элегантнее, заселили его. Там же появились Диснейленд и парк с велодорожками, футуристические павильоны Выставочного центра, небольшие, уютные ресторанчики для семейного отдыха и много чего еще. Район этот называется Пудун, и слава о нем идет по всему миру. Его называют «витриной Шанхая», примером успехов в реализации политики реформ и открытости.

 Как всё начиналось? В девяностые годы китайское правительство объявило о начале «развития и открытия Пудуна». В рекордно короткие сроки была создана его инфраструктура - телебашня Восточная Жемчужина, Шанхайский Всемирный финансовый центр, Шанхайская башня, небоскреб Цзинь Мао, что переводится как Золотое процветание, башни Шанхайские близнецы и прочее, прочее.

Нынешний Пудун - крупнейший деловой и финансовый центр Китая. Несколько ошеломляющих цифр: на его территории находятся более 36 тысяч предприятий с иностранным капиталом, 350 региональных штаб-квартир транснациональных компаний, более тысячи финансовых институтов, более полутысячи брокерских контор, более трехсот страховых компаний.

Триллионные обороты в долларах Шанхайской фондовой биржи, базирующейся в том же Пудуне, стали таким же привычным явлением, как протекающая вблизи река Хуанпу. Телебашня «Жемчужина Востока» - самая первая высотка, появившаяся на восточном берегу. Нам сегодня и предстоит там побывать.

Гид радуется - над городом повисла дождевая завеса, значит, удастся избежать очередей. И, действительно, стоять долго не пришлось, и скоростной лифт несет нас к смотровой площадке. Отсюда, с высоты 265 метров, открывается великолепная панорама города. Вот только на стеклянный пол смотровой площадки решается ступить не каждый. Психологическая заморочка: иным кажется, что стекло, хотя оно и прочнейшее, только случайно еще не надломилось и гуляющая по нему публика не ухнула в тартарары.

 Есть другая крайность - смельчаки из числа китайской молодежи ложатся на пол, делают селфи. На фото остается обманчивый эффект падения человека вниз головой - развлечение, после которого неплохо бы и постирать одежду. «Жемчужина Востока» - сплошь космическая стилизация. Обслуживающий персонал в форме стюардесс. Названия так называемых сфер телебашни так или иначе связаны с космосом.

В одной из них находится «Космический отель» всего на двенадцать мест. Как информирует интернет, «поселиться в нем задача сложная. Этот отель не сотрудничает с сайтами бронирования». В чем причина - неизвестно, китайские товарищи умеют иногда напустить тумана…

В «Космическом модуле» одной из сфер находится вращающийся ресторан, делающий за час полный оборот. Система обслуживания «шведский стол», кухня китайская, японская и европейская.

Напоследок заглянули в муниципальный музей истории Шанхая на первом этаже телебашни. Кино и фотодокументы, газетные публикации рассказывают о дореволюционном периоде города. Города сеттльментов - особых благоустроенных кварталов для иностранцев, а также трущоб, где в невероятной скученности жила беднота. Парков, в которых красовались щиты с надписью: «Вход для китайцев и собак закрыт». Потрескивает старая кинопленка, показывает: представитель администрации некоего предприятия пинками и подзатыльниками выгоняет на работу детей, вырывает у них булку хлеба, сгоняет с постели больного - какие могут быть сантименты с «рабочим скотом»?

В те годы Шанхай называли и Восточным Парижем, и Королевой Востока и даже Шлюхой Азии из-за процветающих здесь наркопритонов, публичных домов, всевластия мафиозной Зеленой банды. Мир бездуховности, делячества, чистогана хорошо показан в зарисовках нашего соотечественника Георгия Ивановича Гончаренко, писавшего под псевдонимом Ю. Галич: «Устроиться в Шанхае нелегко. В этом царстве доллара необходимы, как нигде, знакомства, связи с иностранными кругами, энергия, настойчивость, удача, исключительная ловкость. Искусство здесь не пользуется спросом. Артистка Черкасская, как утверждали, испытывала острую нужду. Гастроли Липковской прошли вяло. И даже яркая звезда пленительного голоножия Анна Павлова имела лишь временный успех. Огромный, более чем трехмиллионный город и в этом желтом море, как маленький островок, живет до двадцати пяти тысяч европейцев, по преимуществу англичан, французов, американцев, португальцев, евреев. Все это сытые, откормленные менеджеры, маклеры, брокеры, владельцы или управляющие крупными предприятиями. Я вижу их лениво развалившихся в роскошных лимузинах, с сигарою в зубах, стремительно летящих по Нанкин-род. Духовной жизни у них нет, и время неизменно делится между бизнесом и спортом».

Давно уже перевернута старая страница истории Шанхая. Ее контраст с днем нынешним двадцатипятимиллионного города Поднебесной очевиден. О Шанхае теперь пишут как о национальном полигоне не только в смысле новых научных, промышленных и финансовых технологий, но и решения социальных проблем. Многие новшества приживаются сначала в этом мегаполисе, а затем появляются во всем Китае.

* * *

 Тайфун. Он ворвался в город внезапно, часам к двенадцати следующего дня. Бешеный ветер, низвергающиеся отовсюду потоки воды. К реке Хуанпу лучше не подходить. Она грозно вздыбилась, оттуда одна за другой идут дождевые волны. Зонты не спасают, их вырывает из рук, гнет и ломает.

Хорошо, что вчера из-за дождя приобрел непромокаемую накидку с капюшоном. Успел добежать до ближайшего магазина, ныряю туда и перевожу дух. Тут уже полно народа, застигнутого стихией врасплох. Люди смеются, переговариваются, к внезапным переменам погоды шанхайцам не привыкать.

И все же я, наверное сгоряча, назвал сегодняшний напор стихии тайфуном. Это был, так сказать, тайфунчик, потому что где-то через час все успокоилось, и мы смогли продолжить осмотр Наньши - Старого города.

А вот в июле этого же года на Шанхай обрушился чудовищной разрушительной силы тайфун «Иньфа», чуть позже не менее буреломный «Чинту». Ураганы валили деревья, срывали крыши зданий и рекламные щиты, выбивали стекла зданий. Наше телевидение тоже показывало картины шанхайского бедствия - падающих на тротуар прохожих, перевернутые машины, переправляющихся через уличные реки людей на подвешенных тросах. Зрелище, как говорится, не для слабонервных. Просто наше везение, что сегодня все так благополучно закончилось.

Наньши - изначальная часть Шанхая. Здесь каким-то чудом сохранились остатки крепостной стены, защищавшей город от вражеских атак. Сердце Наньши - приличных размеров базар с множеством лавок, едален. Один из пользователей интернета делился своими наблюдениями: «Такое впечатление, что весь миллиард с лишним китайцев гуляют именно в Наньши».

Да уж, чем-то привлекает к себе Старый город с его кривыми улочками, с домиками, построенными в традиционном китайском стиле. Очевидно, духом старины. По мосту десяти поворотов, предохраняющих от нечистой силы, тут можно попасть в стоящий на сваях чайный домик, пройти в Сад радости Юйюань, посетить торговые центры. В Старом городе находится Храм Нефритового Будды - одно из самых посещаемых мест Шанхая. Найти здание обители нетрудно - ее фасад окрашен в охряный цвет.

 Статуя Сидящего Будды высотой около двух метров главное сокровище храма. Выполненная из цельного куска белого нефрита, скульптура изображает Просветленного во время медитации. Она украшена подвесками, инкрустациями из золота и драгоценных камней. Есть мнение, что красоту изваяния можно сравнить только с Изумрудным Буддой в Королевском дворце Бангкока.

 Чуть меньшего размера - статуя Лежащего Будды. Необычайно тонкой работы, она тоже выполнена из нефрита и изображает Будду, погруженного в нирвану.

 Эти буддийские святыни появились в городе после поездки одного монаха в Индию. На обратном пути он завернул в Бирму и привез оттуда по морю пять нефритовых статуй Просветленного. Две из них и стали достоянием Шанхая.

* * *

 Не столичный Ханбалык, нынешний Пекин, а южный город Кинсаи, сегодняшний Ханчжоу, был любимым городом великого путешественника Марко Поло. Он для знаменитого венецианца был «самым величавым городом в свете».

Откроем его книгу «О разнообразии мира»: «...город в округе около ста миль и двенадцать тысяч каменных мостов в нем, а под сводами каждого моста или большей части мостов суда могут проходить, а под сводами иных суда поменьше. Не удивляйтесь, что мостов тут много; город, скажу вам, весь в воде и кругом вода; нужно тут много мостов, чтобы всюду пройти».

Марко Поло описывает город и с коммерческой стороны. Изобилие съестных припасов на рынке, лавки, где продают всё, что угодно: жемчуг, специи, драгоценности: «Много здесь богатых купцов, и шибко они торгуют; и никто об этом истинной правды не знает, так тут много купцов». Марко упоминает и «кварталы удовольствий» со своими куртизанками, и кварталы медиков, астрологов и ремесленников.

Но, кроме того, как чиновник, он интересуется администрацией Кинсаи, общественной гигиеной, налогами, в частности, пошлинами на соль, сахар, на все товары, ввозимые и вывозимые, организацией охраны, защиты от пожаров - «пожары там частые, оттого что деревянных домов много». Единственное, что не укладывается в голове венецианца: «Живут здесь идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них бумажные. Едят они всякое мясо: и собачье и всяких диких зверей, и вообще всех животных. Христианин ни за что в свете не стал бы этого есть».

(Окончание в следующем номере)

Василий КИЗИЛОВ.