Гонение на сказку

Гонение на сказку

Все, что связано с именем А.С. Пушкина всегда вызывает интерес и волнует.

Как известно, поэт дважды был на Кавказе и дважды посетил Ставрополь. Первая его поездка состоялась в 1820 году, когда сосланный за «вольные» стихи в Екатеринослав (ныне Днепропетровск) А.С. Пушкин по дороге к месту ссылки заболел лихорадкой, и проезжавшая в это время, знакомая ему семья генерала Н.Н. Раевского, направлявшаяся на Кавказские Минеральные Воды, пригласила больного поэта с собой. Делясь впечатлениями об этой поездке, молодой Пушкин писал брату в сентябре 1820 года: «Жалею, мой друг, что со мною вместе не видал великолепную цепь этих гор, ледяные их вершины, которые издали, на ясной заре, кажутся странными облаками, разноцветными и неподвижными; жалею, что не всходил со мною на острый верх пятихолмного Бештау, Машука, Железной горы, Каменной и Змеиной».
Именно А.С. Пушкин открыл для литературы и искусства кавказскую тему: «... пасмурный Бештау, пустынник величавый, аулов и полей властитель пятиглавый, был новый для меня Парнас».
Уже в первое посещение возник у поэта замысел первого произведения, связанного с Кавказом, – поэмы «Кавказский пленник». В кисловодском духане Пушкин услышал рассказ старого казака о его жизни в горском плену и чудесном освобождении из него с помощью девушки-горянки. Поэма вышла в 1822 году, и посвятил он ее младшему сыну генерала Н.Н. Раевского Николаю.
Второй раз поэт посетил Кавказ в 1829 году. В это время шла война с турками. Русская армия под командованием И.Ф. Паскевича-Эриванского готовилась к штурму крепости Арзрум, свидетелем чего и решил стать А.С. Пушкин. Свое путешествие он описал в путевых записках «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года». Среди многочисленных впечатлений поэта находим и такие: «В Ставрополе увидел я на краю неба облака, поразившие мне взоры тому ровно за девять лет. Они были все те же, все на том же месте. Это снежные вершины Кавказской цепи».
Результатом путешествия были и стихотворения «Кавказ», «Обвал». Не раз еще вернется поэт к кавказской теме.
Государственный архив Ставропольского края, к сожалению, не располагает подлинными документами, свидетельствующими о пребывании великого поэта на Ставрополье. Но, как уже отмечалось, все, что соприкасается с его именем небезынтересно.
Вот, например, документы, относящиеся к А.С. Пушкину, с неожиданной стороны. В крайгосархиве хранится дело под названием «Об изъятии сказки Пушкина «О попе и о работнике его Балде», датированное 1898-1899 гг.
Сказки Пушкина. Строки из них с детства на слуху. Что касается поэзии, во многом поэт был новатором. Вот и здесь он был первым, кто принципиально по - новому отнесся к теме народного творчества, включив ее в современный литературный процесс. До этого народное творчество было просто объектом собирания и умиления. Пушкин первым увидел в фольклоре не экзотику, а живую душу народа. «Сказки» привлекают нас тем, что поэт не просто пересказал в стихах заинтересовавший его материал; каждая сказка не имитация, а новое произведение – сопоставимое с оригиналом, но не соизмеримое с ним. В «Сказках» нашли свое отражение и дух народа, и душа поэта.
Как всякое новаторство, «Сказки» (написаны в 1830-1834 гг.) были встречены публикой холодно, несмотря на то, что слава Пушкина в это время уже достигла вершины. На уровне публики оказалась и часть критики. Даже Белинский назвал «Сказки» «поддельными цветами».
Непризнание их затянулось на десятилетия. Но со временем прозорливость поэта в отношении народного творчества была оценена. Поэтому вызывает недоумение, что в преддверии столетнего юбилея Пушкина возникло гонение на одну из сказок.
Основой «Сказки о попе и о работнике его Балде» послужила народная сказка, рассказанная поэту няней. Это сказка-скоморошина, с грубоватым юмором, с красками лубка. Вспомним:
Жил-был поп,
Толоконный лоб,
Пошел поп по базару
Посмотреть кой-какого товару.
Навстречу ему Балда
Идет, сам не зная куда...
В сказке прославляются ум и смекалка простого человека и наказывается жадность и корыстолюбие. Вместе с автором смеется читатель над туповатым старым бесом, похожим на несмекалистого мужика и жадненьким бесенком – последышем выродившегося могущественного рода мефистофелей. Это – «чур меня!», своего рода открещивание, заклятие смехом.
Обратимся к упомянутому выше делу. В станице Ясенской на Кубани объявился священник Порфирий Кумпан яро возненавидевший «Сказку о попе и о работнике его Балде».
Еще в 1893 году он обратился в Ставропольскую духовную консисторию (Кубанская область в то время входила в Ставропольскую и Екатеринодарскую епархию), прямо-таки требуя запретить распространение брошюры «Сказка о попе и о работнике его Балде». Почти два года епархиальный училищный совет медлил с решением, взвешивая все «за» и «против», но определением от 18 мая 1895 года все же признал «распространение по школам и среди народа названной брошюры в воспитательном отношении крайне вредной, а в религиозном кощунственно-оскорбительной...».
В дни подготовки и празднования 100 – летия со дня рождения А.С. Пушкина широко распространялись книги поэта, в том числе и «Сказки». Порфирий Кумпан вновь посылает в Консисторию рапорт за рапортом. Так 6 июня 1899 года он пишет епископу Ставропольскому Агафадору: «Преосвещеннейшему Евгению, бывшему епископу Ставропольскому и Екатеринодарскому была представлена через бывшего местного благочинного протоирея Иоанна Гливенко конфискованная мною в Ясенском станичном училище брошюра «Сказка о попе и о работнике его Балде» с просьбой не найдет ли Его Преосвященство возможным ходатайствовать перед г. обер-прокурором Св. Синода об изъятии этой брошюры из обращения народа империи, а тем более среди школьников, которые по мысли Вашего Преосвященства отдаются руководству и воспитанию духовных пастырей...».
В рапорте автор обвиняет администрацию войскового книжного склада, который находится в ведении Кубанской дирекции училищ и самого начальника Кубанской области, в злонамеренном распространении брошюры в большом количестве среди министерских училищ в дни юбилейных торжеств, посвященных А.С. Пушкину. В приходе же, которым руководил Порфирий Кумпан, перед раздачей ученикам ненавистная ему сказка из сборника была вырезана. О чем автор рапорта с удовлетворением и сообщает.
Вопрос о распространении брошюры «Сказка о попе и о работнике его Балде» среди учащихся и народа Кубанской области заслушивался в Консистории. Из сохранившегося протокола узнаем, что было «признано необходимым иметь точные сведения, в каких именно приходах и как распространяется означенная брошюра». Предписывалось благочинным Кубанской области конфиденциально собрать указанные сведения.
И посыпались рапорты приходских священников, ознакомившись с которыми, видим отношение к сказке Пушкина на местах. В ряде церковно-приходских школ и министерских училищ сборники сказок хоть и поступили со склада, но не розданы учащимся. А в станице Константиновской уже выданные детям 6 экземпляров сказки были у них отобраны и уничтожены.
Но были и другие примеры. Так дьяконо-учитель Брюховецкой церковно-приходской школы Николай Петров «... часть денег, из пожертвованных на лакомства двадцати пяти рублей попечителем школы урядником Зверевым, употребил на выписку сочинений Пушкина, причем ученикам первого отделения раздал сборник его сказок издания Сытина», где, между прочим, помещена и «Сказка о попе и о работнике его Балде».
Учитель министерской школы станицы Курганской Иван Шлыгин купил в г. Екатеринодаре более чем на 30 рублей сказки и раздал их учащимся.
На юбилейных торжествах в честь А.С. Пушкина в г. Темрюке сказка была прочитана наизусть публично одним из учеников министерского училища.
Более того, священник 9-го благочинного округа Кубанской области Матвей Белоусов доносил, что «среди прочих попала в руки учеников и эта сказка, но особых вредных последствий от этого нигде не замечено...».
Как видим, не все служители церкви восприняли сказку Пушкина как личное оскорбление. Были и такие, которые в отличие от Порфирия Кумпана понимали, что, высмеивая глупость, жадность, корыстолюбие, поэт вовсе на хотел обидеть все духовенство.
Как свидетельствуют более поздние документы, шумиха, поднятая в Ставропольской и Екатеринодарской епархии во время столетнего пушкинского юбилея, «закончилась ничем». Восторжествовал здравый смысл, восторжествовал Пушкин. Нас же продолжают радовать проникнутые народной мудростью, окрашенной талантом поэта, пушкинские сказки.

Е. ГРОМОВА, ведущий археограф
Государственного архива Ставропольского края.