Перемены к лучшему?

Перемены к лучшему?

«Перемен. Требуют наши сердца». Помните эту песню Виктора Цоя? Видимо, сейчас она является негласным гимном для работы российского правительства. Не успели владельцы квартир свыкнуться с подросшими тарифами, учителя - с новой системой оплаты труда, сотрудники правоохранительных органов - с тем, что вскоре придется искать новое место работы, как последовал очередной «хит» из Госдумы. Что называется с пылу-с жару.

В конце апреля депутаты одобрили в третьем чтении закон, реформирующий бюджетные учреждения, в том числе и образовательные. Теперь директора школ, словно былинные богатыри на перепутье, будут решать вопрос, какой статус придавать общеобразовательному учреждению: бюджетный, казенный или автономный.
В чем разница? Раньше работа всех школ строилась по сметному плану, мол, столько-то денег уходит на зарплату сотрудникам, столько-то - на оборудование, на текущий ремонт и прочие нужды. Вот только качество работ вызвало у правительства сомнения. Поэтому государственные мужи решили несколько поменять подход к общеобразовательному процессу. Суть реформы заключается в том, что бюджетные учреждения становятся более самостоятельными экономически - но при этом лишаются гарантированного бюджетного финансирования в полном объеме.
На сегодняшний день гарантированные деньги из госказны получит только определенный круг организаций - это детские дома, спецшколы, школы при колониях и малокомплектные школы, воинские организации, следственные изоляторы, исправительные учреждения, «режимные» психиатрические больницы, правоохранительные органы (МВД, ФСБ, ФСО, ФМС, СВР и т.п.) и т.д. Они будут носить статус казенных учреждений. В остальных же случаях вместо смет будут субсидии, вместо плана работ - госзаказ.
Бюджетным организациям деньги станут выделять не с четкой разбивкой по строкам расходов, а через казначейство в виде субсидий. И если в первом случае оговариваются все производственные мелочи, то здесь директор школы вправе самостоятельно решать, сколько потратить на ремонт, а сколько, допустим, на организацию праздника и зарплату персоналу. По-прежнему школы, которые останутся в «бюджетном» статусе, смогут предлагать услуги платных кружков и дополнительных занятий, хотя в части прав распоряжения прибылью для них будут некоторые оговорки.
Автономными станут самые сильные, конкурентоспособные организации, которые получат наибольшую финансовую свободу. Им разрешат не только оказывать платные услуги, привлекать инвестиции, но и тратить доходы исключительно по своему собственному усмотрению.
Кто решит, какие организации будут казенными, а какие - бюджетными или автономными? Список казенных подготовит минобр-науки и местные органы власти. А вот для того, чтобы перейти в статус автономной организации, понадобится не только согласие учредителя, но и общего собрания коллектива. Школе или вузу придется переписать устав, привести в порядок документацию, в том числе имущественную, и погасить все долги - зарплатные и коммунальные.
Закон должен вступить в силу с 1 января 2011 года, а до 1 июля 2012 года предлагается установить переходный период.
Получив возможность заниматься приносящей доходы деятельностью, а также самостоятельно распоряжаться данными финансами, сейчас влачащие подчас жалкое существование бюджетные учреждения смогут на эти деньги модернизировать свою материально-техническую базу, закупить современное оборудование, повысить квалификацию сотрудников, обеспечить достойный материальный уровень молодым специалистам, радостно сообщают с экранов телевизоров чиновники. Но вот простые родители и учителя в школах настроены не так оптимистично. В этом корреспондент «Ведомостей» убедилась, проведя на улице небольшой опрос общественного мнения. Оказывается, есть ряд моментов, не позволяющий ставропольцам столь же позитивно воспринимать «перемены к лучшему».
Прежде всего, речь идет о госзаказе.
- Сейчас у сына в день по пять-шесть уроков, - говорит Анна. - Домашние задания делаем с ним до девяти вечера. Понятно, что это не нормально, и сейчас много говорят о том, что детей нужно оздоравливать, нагрузки снижать. Вот я и боюсь, что, «облегчая учебный процесс», госзаказ будет состоять из одного урока русского языка в неделю, одного математики, английского, литературы и еще два - три предмета для общего развития. Получится, читать-писать умеешь, а хочешь что-то еще знать - плати.
Не осталось в стороне и старшее поколение, припомнив некий устав 1940 года, когда В. Молотов предлагал образование в старших классах сделать платным, возложив часть расходов по обучению в средних школах и вузах на родителей.
- Что тогда стране нужны были в большей степени практики, чем теоретики, что сейчас, - замечает Иван Львович. - А что происходит на самом деле? Молодежь стремится к высшему образованию, профессиональные училища ими воспринимаются как оскорбление. Но не всем же руководить, нужно кому-то и исполнять указания. Вот чиновники и решили вспомнить давно забытое старое. Сделают образование платным, и появятся у нас слесари, токари, почтальоны.
В Минобрнауки считают подобные заявления надуманными и обещают финансировать из бюджета все обязательные школьные предметы: математику, физику, астрономию, химию, биологию, историю, иностранный язык, географию, русский язык, литературу, физкультуру, информатику и т.д. Но! Только в том объеме, который предусмотрен стандартом. Например, если в автономной школе преподается три иностранных языка, один будет бесплатным, зато за два придется платить.
Учителей же волнует другое - как скажется новый тип учреждения на финансировании школы. Распоряжаться деньгами будет директор, а где гарантия, что он потратит их разумно, не пустив на несуществующие ремонты и нужды школы в виде мягкой мебели ему в дом или плазменного телевизора? Ведь в нашей стране редкий руководитель не живет по принципу «да отсохнет рука, себя обделившая».
Но, как поясняют в министерстве образования, есть институты, которые не дадут возможности обанкротиться учреждениям, вовремя дав предприимчивому руководителю лекарство от неумеренного аппетита. Во-первых, в законе предусмотрено такое понятие, как крупные сделки, которые могут совершаться только с согласия учредителя. Любая сделка, которая может поставить под вопрос выплату зарплат, является крупной, потому что объем финансирования, который идет на зарплату, как правило, превышает все остальные, составляя более половины всех расходов. Кроме того, куда идут деньги, контролирует и казначейство. В случае появления опасности казначейство сообщает учредителю о том, как идут финансовые обстоятельства, и учредитель может вмешаться в ход работы.
Основные опасения касаются и нормативов финансирования государственных заданий. Точнее их отсутствия. Сколько денег будет даваться на учеников? Как формируются тарифы? Ведь школа - школе рознь. Если в городе за партами в классе сидят тридцать человек, то в селе, учитывая демографическую яму, десять подростков - за счастье посчитают. А в новом законе, по сути, остается все тот же подушевой принцип оплаты труда. И как выживать тогда?
Паникуют ли учителя зря? Честно говоря, пока не понятно. Сложно объективно оценить закон, на котором-то еще и чернила высохнуть толком не успели, не то что все организации стали по нему жить. Ведь мы привыкли к панике, и лучше усмотрим что-то плохое в действиях правительства, нежели позитивное. А если на минуточку предположить, что вдруг действительно образование от реформы только выиграет? Может, оно и к лучшему, что мы сможем законно покупать дополнительные уроки. Значит, и претензии сможем предъявить по факту, не боясь услышать: «Раз такая умная, сама поработай за такую зарплату». А может, у школ действительно появится возможность купить новую технику, оборудование? И наши дети будут сидеть за хорошими партами, не портя осанку, смогут проводить опыты на уроках химии не с мифическими химикатами, выучив какого цвета осадок должен выпасть, а с вполне реальными? Может, на самом деле, прежде чем забрасывать закон камнями, все-таки стоит попробовать пожить по предложенным правилам?
Марина Кандрашкина