Спасите наши души, или ай да Пушкин, ай да «наше все»!

Интересно, что бы сделал «наше все» Александр Сергеевич Пушкин, если бы узнал, что полтора столетия спустя после своей трагической гибели испортит жизнь своему земляку Михаилу Питунину. Стихотворение написал? Или повесть? А может вызвал бы на дуэль за оговор, а потом сочинил ироничную эпиграмму, главный смысл которой – потомки, отстаньте, без вас проблем хватает? А когда б узнал, что два столетия спустя эта история станет очень популярной в театрах, завоюет множество призов и будет одновременно идти на 40 сценических площадках не только нашей страны, но и за рубежом? Наверное уделил бы драматургии чуть больше своего таланта и написал пьесу. Но не случилось. Автор этой истории израильский драматург Михаил Хейфец. В год 225‑летия со Дня рождения великого русского классика спектакль по его пьесе появился (УРА!) и на ставропольских театральных подмостках. Поставил его художественный руководитель Театра на Гагарина, режиссер и актер Тамерлан Коченов.
Вот как написать о том, что/кого сильно любишь? Как объяснить, почему любишь именно это? Почему так сильно и глубоко? Хотя для любви, говорят, не нужны причины. Она без слов, аргументов и фактов просто попадает в сердце и… все! Со мной тут недавно тоже случилась подобная коллизия – я и предположить не могла, что, побывав на премьере в Театре на Гагарина, встречу любовь. Имя ей – спектакль «Спасти камер-­юнкер Пушкина». Хотя, что я удивляюсь, ведь любовь, как известно, выскакивает нежданно и неотвратимо, как из-под земли выскакивает убийца в переулке. Про бандитов в спектакле, кстати, тоже есть.
Ну раз публично призналась в любви, то попробую и объяснить, почему так случилось? Сразу скажу, что это не первая и не единственная моя любовь к работам гагаринцев, и, уверена, не последняя. Сказать «очередная»? Нет, звучит уж как‑то обидно и ветрено, а слово «крайний» не люблю, поэтому назову мою любовь «свежей». Как в анекдоте рекомендуют: «Вместо того чтобы спорить «последний» или «крайний», используйте слово «свежий». Например, кто свежий в очереди?».
А если серьезно, то творческий коллектив театра в очередной раз показали такой высокий уровень профессионализма – в выборе пьесы, в режиссерской работе, в актерском мастерстве – что полюбить премьеру раз и навсегда было не сложно.
А началось все с первой фразы артиста (здесь все по классике. Главное, как говорила героиня Ирины Муравьевой в оскароносном «Москва слезам не верит», вызвать первоначальный интерес), которая со сцены звучала так: «Пушкина я возненавидел еще в детском саду!» По вызову интереса – безоговорочная победа. Как? А что, так можно было? Ведь мы все, особенно те, кто родился и учился еще в Советском Союзе, настолько привыкли, что самый-­самый поэт в России Пушкин, самый -самый художник Репин, а самый –самый композитор Чайковский, что и через десятки лет после окончания школы на эти вопросы в голове сразу и моментально всплывают именно эти фамилии. Кстати, ничего не имею против – они безоговорочные гении. Но Есенин, Рождественский, Бродский, Суриков, Васнецов, Айвазовский, Рахманинов, Бородин, Пахмутова и еще десятки фамилий из мира искусств – тоже гении! 
Одним словом, первоначальная цель была достигнута. А дальше – история такая, что дух захватывает. И не только от сюжета. Сама пьеса – это монолог, и постановка должна была стать моноспектаклем. Но Тамерлан Коченов отказался от этой идеи и разложил действие на всех персонажей, которые есть в тексте. Режиссер угадал: события на сцене сменяют друг друга легко и непринужденно, герои порхают из эпохи в эпоху, словно бабочки, ведь сюжет причудливым образом переплетает жизнь царской России и советскую эпоху. Начало позапрошлого века вызывает неподдельный интерес и любопытство к подробностям личной жизни поэта и тех, кто его окружал – Дантеса, Луи Геккерна, Наталии Гончаровой. А конец прошлого – ностальгию с налетом светлой грусти.
Сюжетная линия спектакля строится на сложных взаимоотношениях одного из коренных ленинградцев, родившегося в 60–70‑х годах прошлого столетия, с классиком русской поэзии. С самого раннего детства великий русский поэт не давал Мише Питунину жить спокойно. Вот надо же было мальчику ляпнуть в садике, что он не любит «наше все». Виданое ли дело – чтобы нормальный советский ребенок не любил Пушкина? Так и понеслось: садик, потом школа имени Александра Сергеевича, потом девушки на свиданиях просят прочитать стихи в самый неподходящий момент, потом армия. И везде рефреном звучит одна и та же фраза, которой добивают и добивают несчастного Питунина: «Ты что, Пушкина не любишь?» В итоге Миша проникается глубокой нелюбовью к гению, а тот, мистически – издевательским образом, буквально преследует его по пятам. И даже первая серьезная влюбленность – и та под эгидой «солнца русской поэзии». Девушка живет недалеко от места, где Дантес выпустил роковую пулю в Александра Сергеевича, любит его стихи и просит Мишу: «Ну, давай придумаем, как можно было бы спасти Пушкина?» Придумать, конечно, не получилось. Впрочем, любови не получилась тоже.
А затем наступает перелом: перестройка, за ней девяностые. И Миша вдруг осознает, что Пушкин, великий Пушкин, который всю жизнь ему как кость в горле, никому не нужен. Как никому не нужен и сам Миша, и миллионы людей, таких как он. Детективы и порножурналы – вот что пользуется спросом на книжных лотках, а «наше все» становится анахронизмом. Нет великой страны, миром правят деньги, изменились ценности, появились другие «герои». Меняется жизнь, меняется Питунин, меняется и его отношение к поэту. Оказывается, что Александр Сергеевич – это единственное что осталось из той, другой жизни, где было счастливое детство, интересная молодость и стабильная взрослая жизнь. Все вокруг изменилось до неузнаваемости и боли, а Пушкин остался – через века перешагнул, чтобы быть в жизни простых людей. Ведь можно экспроприировать в одну харю все природные богатства, подарить Крым, одним росчерком пера уничтожить страну, а вымарать из памяти «Я помню чудное мгновение..» или «Я к вам пишу, чего же более..» или «Спокойно, Маша, я Дубровский» невозможно, как ни старайся. И отобрать Пушкина у людей невозможно. И тогда Питунин становится завзятым пушкинолюбом, не хуже пожилых питерских интеллигенток, которые с томиком классика не расстаются даже в метро. Кстати, я такое еще в цирке питерском видела.
В спектакле очень тонко показан этот переход, и он полностью совпадает со зрительскими ощущениями. Думаю, многие поняли/вспомнили чувства героя в юности – это и дурацкая зубрежка, и трижды ненавистный Евгений Онегин, и фанатичные учителя, боготворящие гения до такой степени, что житья от них нет (понятно, что речь не только о Пушкине – у каждого будет свой пример). А дальше  мы вместе с героем начинаем думать: и чего этого проходимца Дантеса понесло в Россию? Виновата ли Наталья Николаевна? Почему же Пушкин промазал на дуэли с Дантесом и…как можно было его спасти?
То, что история Миши, как и Александра Сергеевича, не закончится хэппи-­эндом, становится ясно с прихода в сюжет перестроечных времен. И все равно – трагизм финала в конечном итоге бьет тебя обухом по голове. То, что поначалу кажется комедией, вдруг превращается в трагедию. Ведь от злого рока почти никогда и никого спасти нельзя. Ни пять веков назад, ни век, ни сегодня.
Вот такая история – про жизнь – рассказанная честно, с бесконечным теплом и любовью, где‑то с юмором, где‑то с горечью – ведь в жизни, как известно, есть место и комедии, и трагедии, и счастью.
Актерские работы в спектакле на высоте. Артисты Лариса Урбан, Тамерлан Коченов, Алексей Куликов, Роман Выстороп, Владимир Яцуков и Евгения Новикова – это сплоченная команда с блестящей игрой. И если одни практически не покидали сцену, удерживая на себе стержень постановки, то другие, сменяя друг друга, раскрывали разные грани личности главного героя, его чувства, переживания и душевные порывы. Им пришлось проиграть сразу несколько ролей – ведь в жизни любого человека встречаются много людей, некоторые остаются с нами на годы. У каждого были воспитательница в детском саду, учительница, друзья, первая любовь всей жизни, потом вторая и тоже всей, одноклассники, однокурсники, сослуживцы, замполиты в армии… В жизни Миши Питунина были еще Пушкин, бандиты, гадалка, подполковник Зубов и даже заяц. Да-да, тот самый, который перебежал дорогу Александру Сергеевичу в декабре 1825 года, когда он спешил в Петербург, к своим друзьям декабристам. Такая встреча в пути, по приметам, не сулила ничего хорошего, и суе-
верный поэт велел повернуть сани обратно. Так что если бы не заяц, неизвестно, как бы сложилась жизнь поэта, окажись он на Сенатской площади. И были ли у него еще 11 лет жизни, за которые он написал поэмы «Борис Годунов» и «Полтава», стихотворения «Храни меня, мой талисман», «Пророк», «Во глубине сибирских руд», роман в стихах «Евгений Онегин», прозу «Повести покойного Ивана Петровича Белкина», «Маленькие трагедии», «Дубровский» и еще сотни гениальных произведений. А с другой стороны – окажись он в ссылке, вряд ли бы встретил Жоржа Дантеса, прожил еще сколько‑то лет, и из-под его пера вышли бы еще десятки стихов, повестей, сказок. Хотя, судьба она и в Сибири найдет.
«Замечательный спектакль – и смешной, и грустный одновременно. Очень весело и невероятно интересно смотреть, как человека закормили поэзией и что в итоге из этого вышло. Но и без слез не обошлось. В моих – и боль воспоминаний о лихих 90‑х, и потрясающая пьеса Хейфеца, и работа актеров, которые не играют, а душой проживают происходящее. Спасибо, что подлинные исторические факты были поданы легко и без занудства, с юмором и даже иронией. На уроках литературы так не расскажут ни о Пушкине, ни о дуэли, ни об участниках скандалов и интриг, которые к ней привели. Сегодня все жалуются, что дети стали мало читать. Но давайте говорить правду – читать стали меньше и взрослые. Думаю, что, посмотрев этот спектакль, обязательно несколько человек откроют томик Пушкина и окунутся в его волшебный мир, – сказала после премьеры одна из зрительниц. – Благодарю театр за эту работу. Этот спектакль стоит посмотреть всем, особенно нашей молодежи. А еще тем, кто хочет слушать, вспоминать, улыбаться и, возможно, меняться. И спасибо за почти открытый финал, который дает возможность подумать и поразмышлять, а не забыть спектакль, едва покинув зал».
А поразмышлять, действительно, есть о чем. Например, представьте, кто‑то придумал, как можно спасти Пушкина. Все просто: нужно забрать его в наше время. Тем более у нас любят поговорить о том, что вот если бы Пушкин (Толстой, Достоевский и т. д.) попал в наше время. Чтобы они сказали, что сделали? Ну ок, как говорят сейчас. Не важно как, но Александр Сергеевич у нас в гостях, в России XXI века. Что мы могли бы ему предложить, что показать, что рассказать? Какие у нас есть варианты? С этим вопросом я обратилась к своим коллегам, друзьям и знакомым. Ответы, естественно, были разные. Кто‑то взахлеб рассказывал о наших достижениях, а кто‑то откровенно ерничал и отказывал ему в гостеприимстве. Примерно, это звучало так: Ну что, что мы можем ему предложить? Сделать селфи с Пушкиным. Сорок восемь тысяч селфи! А давайте позовем его в передачу на какой‑­нибудь телеканал. Но едва ли шоу с ним будет отличаться от всех других. Аж вздрогнула сейчас, когда подумала, что бы могло интересовать гостей и зрителей в первую очередь: «Сколько было у вас женщин?», «А Николай I правда ухлестывал за вашей женой?», «У Натали с Дантесом что‑то было?», «А перед смертью она призналась вам в измене?», «А почему вам морошки захотелось перед смертью, а не ананасов с рябчиками?». Еще – давайте устроим литературный вечер. Только предупредите его, что народу может быть немного, стихов сейчас не читают, ничего вообще не читают!..
Может доля правды в этом есть, но все равно как‑то обидно. Неужели Пушкину мы – наше время – ничего достойного не можем предложить? И в XXI веке «наше все» надо спасать от нас самих и нашей сегодняшней действительности?. А это означает, что его надо поскорее вернуть обратно, в его время, то есть под пулю Дантеса.
Но, Слава Богу, были и другие ответы. В Москве его обязательно повели бы в Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, и показали картины великих художников. В Краснодаре – в Парк «Краснодар» (неофициально «Парк Галицкого»). Там не только показали бы красоту рукотворную и нерукотворную, но и рассказали, что построен он на деньги мецената(!) – они и сегодня есть в России. Некоторые показать бы ему места, связанные с его жизнью. Пусть посмотрит, что Царскосельский лицей работает, квартира в Петербурге на Мойке, 12 стала музеем, где бережно хранят его вещи, а его родовое имение в Нижегородской области  сегодня не только крупнейший литературный, но и природный музей-­заповедник «Болдино».
Наши врачи рассказали бы о достижениях современной медицины, и что сегодня клинический случай Пушкина изучают и разбирают в медицинских вузах в обязательном порядке. Они уверили бы его, что случись дуэль сегодня, то его бы обязательно спасли. Но и докто-
ров, которые пытались помочь ему после дуэли, а среди них был военный хирург и лейб-медик Николай Арендт (личный врач Императора) и доктор Владимир Даль (составитель толкового словаря), винить нельзя. Они сделали все, что могли. А еще медики, понимая характер ранения, очень сочувствовали поэту. Муки, которые он испытал, были адские.
Еще – показали ему бы планетарий, самолет, подводную лодку, фигурное катание, синхронное плавание и хоккей. Сводили бы его в кинотеатр и показали наши чудесные советские мультфильмы, созданные по его сказкам. А вот фильмы, снятые о нем самом, нет. Рассказали бы о победе его соотечественников и потомков в Великой Отечественной вой­не, и обязательно свозили в Брестскую крепость, к Мамаеву кургану и в Краснодон, к молодогвардейцам. Чтобы он увидел, что никто и никогда не смог победить русский народ. Рассказали о первом полете человека в космос и о Юрии Гагарине. И, конечно же, об этом сказали все опрошенные, что он великий русский поэт, что его знают, любят и читают во всем мире, что в каждом российском городе ему поставлен памятник и есть улица его имени.
Вот такие ответы. А читатель пусть сам решит, на чьей он стороне. Кстати, о всевозможных гаджетах, телевизоре, искусственном интеллекте, интернете никто даже не заикнулся. Когда я спрашивала почему, то мне отвечали – нас самих скоро от этого спасать надо будет. Конечно, никто не хочет, чтобы они исчезли, но говорят о дозированности, необходимости и контроле. Так что лет через 10 наши души от роботов и всемирной путины, возможно, начнут спасать Пушкиным и его литературно-­музыкально-художественными собратьями.
Посмотреть спектакль не просто рекомендую, а очень-­очень рекомендую. Вам понравится, даже не сомневаюсь, ведь то, что происходит на сцене – это по любви!
P. S. Только осторожно! Спектакль вызывает неподдельный интерес к творчеству Александра Сергеевича Пушкина. И привыкание к классической литературе.